Проблема финансового «недокорма» военно-промышленного комплекса до сих пор не решена. Это касается не только объявленных процессов диверсификации, но и гособоронзаказа, как основной функции военных заводов. ВПК по-прежнему остается в заложниках у банковской системы. Сегодняшняя стачка на промышленном флагмане российского авиастроения – заводе «Авиастар» по причине двукратного сокращения зарплат, – это заурядное событие в ряду аналогичных банкротств, урезаний и оптимизаций происходящих в отрасли из-за финансового дефицита и управленческой дистрофии «эффективных» менеджеров. Ведущие индустриальные мощности РФ недополучают государственные заказы и не имеют оборотных средств к существованию. Все это накладывается на объективные трудности диверсификации, связанные с себестоимостью производства.
В июле минувшего года в интервью ИА «Интерфакс» заместитель председателя правительства РФ Юрий Борисов, который и в новом правительстве занимает должность вице-премьера и курирует ОПК, заявил о необходимости снизить долговую нагрузку предприятий ОПК, кредитный портфель которых превышает 2 трлн руб. Он тогда подчеркнул, что промышленные предприятия «живут впроголодь», обслуживая финансовые институты, и уже не в состоянии выплатить кредиты, и предложил списать 600–700 млрд долгов предприятий оборонки. Борисов также рассказал, что долги сосредоточены в нескольких интегрированных компаниях, включая ОАК, Объединенную судостроительную корпорацию (ОСК), «Уралвагонозавод», «Высокоточные комплексы» и «Алмаз-Антей».
В конце декабря 2019 года вице-премьер объявил, что в ОПК будет проведена расчистка кредитов на 700 млрд руб. «Будет использовано два механизма: это докапитализация предприятий с целью погашения этих проблемных задолженностей и реструктуризация кредитных задолженностей на длительный срок по льготной ставке», – сказал вице-премьер и добавил, что это разовые и вынужденные меры.
23 января президент – председатель правления банка ВТБ Андрей Костин в интервью телеканалу «Россия-24» заявил, что вопрос со списанием долгов предприятиям ОПК решен. Он сообщил, что решение было принято на закрытом совещании у президента в конце прошлого года и оформлено соответствующим указом, который не подлежит комментариям. «Но в целом проблема решена, там активное участие бюджета и льготная реструктуризация со стороны ведущих банков тоже предусмотрена, но она такая посильная, она разумная, она действительно учитывает, наверно, тот риск, который банки брали, поэтому мы в целом удовлетворены этим решением. Я думаю, правительство тоже. Поэтому программа эта реализуется. Я считаю, что к этой теме мы уже возвращаться не будем», – подчеркнул глава ВТБ.
ОПК работает в режиме хронического финансового недокорма
Предмет гордости России последнего десятилетия ОПК вовсе не купается в деньгах, как можно было предположить, постоянно слыша о миллиардных контрактах на военную продукцию. Более того, условия хозяйствования, в которые он поставлен, грозят коллапсом отрасли. Такую мысль в частных беседах донесли до ведущего делового интернет-издания Республики Татарстан газеты «Бизнес Online» несколько руководителей ее оборонных предприятий. Они рассказали газете о том, что гробит российскую оборонку.
На госпрограмму вооружений в 2012–2020 годах выделено 20,5 трлн руб., по официальным данным МО, на дежурство встают лазерные «Пересветы», готовятся к полету КР «Буревестник» с ядерными силовыми установками и морские беспилотные «ядерные торпеды» «Посейдон». Был поднят в воздух прототип Ту-160М, закупаются вертолеты Ми-38, малые ракетные корабли «Буян-М» крушат врага в Сирии, а в войска вот-вот пойдут камазовские тягачи для баллистических ракет проекта «Платформа».
Из бесед с генералами ОПК, отмечается в статье, складывается впечатление, что победные реляции, мягко говоря, не вполне отражают реальное положение дел в отрасли. Собеседники «Бизнес Online» заверили, что никакие списания долгов с дополнительными вливаниями делу не помогут. При этом, как уверяют директора, на уровне руководства предприятий катастрофичность ситуации понятна всем, но сор из избы никто публично выносить не хочет, поскольку можно лишиться мест, а компаниям в условиях достаточно жесткой конкуренции без особых усилий может быть перекрыт кислород. Отдельные федеральные эксперты все же пытаются обозначить проблему, но, как заявил один из собеседников издания, это допускается только потому, что некоторым позволено критиковать, поскольку «хоть кто-то ведь должен говорить». Он уверен, что отдельные высказывания ничего не изменят, как и всякого рода тематические совещания.
Главной проблемой предприятий, утверждают директора, является предельно низкая цена на продукцию. В соответствии с концепцией МО рентабельность по ГОЗ должна быть минимальной. Собеседники говорят, что эту идею в свое время продвинул министр обороны Анатолий Сердюков.
Диверсификация возможна только при наличии прибыли
Формула наценки проста: 20% – на собственный труд, 1% – на покупные изделия. Но, например, у предприятий, занятых финальной сборкой продукции в авиапроме и кораблестроении, где доля комплектующих изделий (на заводском жаргоне – «прикупки») доходит до 90%, рентабельность колеблется в пределах 1–5%. Собеседники газеты говорят, что развивать предприятия на такую прибыль невозможно, и напоминают, что при СССР рентабельность была 25% на основное изделие и 30% на запчасти. Они указывают, что только при таком уровне возможно содержание завода, техническое перевооружение и достойные зарплаты.
«Сегодня денег хватает только на заделывание дыр на крыше. Вот отсюда и набиралось 2 трлн кредитов, о которых говорит Борисов. Поскольку прибыли нет, все деньги уходят в зарплату, а ее ведь и повышать надо», – возмутился один из собеседников «Бизнес Online».
Второй проблемой производственники считают дефляцию. Если начинает производиться какое-то новое, ранее не поставлявшееся заказчику изделие, то есть возможность защитить приемлемую цену, потому что отсчет при ее установлении идет от существующих реалий рынка.
Однако уже на следующий год после начала серийного производства нового продукта хорошая цена на него становится базой, которую предприятие имеет право повысить только на индекс-дефлятор (сегодня это 4,8%). По словам собеседников издания, факторы производства дорожают быстрее и иногда доходят до 20% за год. Если комплектующие поставляет предприятие, которое тоже не имеет права повышать цену более чем на 4,8%, то все идет нормально. А если товар идет со свободного рынка, то возникают проблемы. Например, подскочила цена на золото, проблемы возникают у предприятий, применяющих золотое напыление.
Как отметил один из директоров, раньше индекс дефляции утверждался Росстатом. Но сегодня это ведомство подчинили Минэкономразвития, «которое попросту диктует нужные показатели». В результате у значительной части продукции по ГОЗ рентабельность не просто близка к нулевой, она отрицательна.
Отмечают руководители производств и тот факт, что военные заказчики рекомендуют сокращать издержки и снижать цены, но на заводах уверяют, что дальнейшая оптимизация возможна только с объема серии, поскольку падает доля накладных расходов на единицу продукции. «Но когда требуют снижения цены при неизменном, а то и падающем объеме заказа, это противоречит всем экономическим законам», – говорит один из производителей. А другой заявляет, что ограниченная численность изделий убивает экономику. При отработке производства новой детали неизбежен брак, но одно дело, когда запоротой окажутся три детали на тысячу, и другое – когда три на десять.
Кассовый разрыв – «аванс приходится вырывать зубами»
По словам менеджеров, обычная ситуация при исполнении ГОЗ – кассовый разрыв: стандарт, когда завод получил контракт и начал его исполнять на деньги заказчика, – большая редкость. Один из руководителей заявил, что очень часто «аванс приходится вырывать зубами».
Когда средства от Минобороны не поступают, а приступать к исполнению ГОЗа надо, приходится отвлекать деньги с других, например, гражданских проектов, а если это невозможно, то брать кредит. Возникают и такие ситуации: изделия произведены, отгружены, но средств за них заказчик не перечислил. Образуется тот самый кассовый разрыв. Чтобы запустить производство следующего контракта, приходится брать кредиты, обслуживание которых съедает прибыль. При этом очень важно исключить простаивание предприятия. Остановить станки и ждать, когда заказчик заплатит, невозможно, себестоимость становится заоблачной. «Военные этого не понимают, – говорит источник газеты. – Режим цейтнота, когда деньги свалились и резко начинаем работать, – это неправильно. Сейчас очень модная тема: 15% – аванс, 35% – в середине работы, 50% – по завершении контракта. Но даже если это условие соблюдается, оно очень невыгодное».
Отмечают директора и такой факт. В 2018 году был введен постатейный мониторинг расходов по ГОЗ. Если до этого завод мог оптом закупить материалы и на ГОЗ, и на экспортную продукцию, и на гражданскую, то теперь закупки по линии МО идут отдельной статьей. Расходование средств по ГОЗ проверяется простым нажатием пары клавиш на компьютере, и если что-то не совпадает, у руководителя возникают проблемы.
Но менеджеры считают, что логично с одного счета закупить комплектующие не на каждый контракт, а на весь завод, как это было раньше. А при новых правилах любого директора можно обвинить в нецелевом расходовании средств, предъявить ему административные претензии и даже уволить.
Они приводят и такой пример: в конструкторскую документацию закладывается 5–10% запаса на выходящие из строя комплектующие изделия. Поэтому раньше завод покупал их с запасом – не 100%, а 110%. Реально в брак уходило 6%, и у предприятия оставался излишек, который можно было использовать для следующего контракта. Сэкономив деньги, заводы могли их поднакопить. Теперь такое невозможно.
Слишком мало средств на НИОКР
Еще одной претензией производителей является финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР). Предприятиям ОПК выгодно производить новые изделия. Но, по словам собеседников издания, заказчик выделяет очень мало средств на НИОКР. Крен идет в сторону инициативных работ.
Нынешняя позиция государства, как говорят производственники, такова: «Ты за свой счет спроектируй, сделай опытный образец, покажи, а мы посмотрим, если понравится – закажем, а если нет – извини».
Другой собеседник издания привел в пример Западную Европу и США. Там государство не может напрямую субсидировать военно-промышленные НИОКР, но их финансирование идет за счет завышенных цен на конечную оборонную продукцию. «Поэтому там у производителей минимум стопроцентная рентабельность», – утверждает источник.
По общему признанию руководителей оборонных предприятий, хорошее подспорье для заводов – экспортные контракты. «Раньше у компаний была собственная лицензия на экспортную деятельность, и они жили великолепно. А когда в дело включился госпосредник, все затормозилось – во многом из-за того, что покупателям поставили заоблачные цены», – подчеркнул один из собеседников «Бизнес Online».
Против дотошного контроля государства при выполнении ГОЗ никто из собеседников издания не высказал никаких возражений. Однако руководители производств в один голос заявили, что к такой сложной организационной задаче, как совершенствование ОПК, с бухгалтерским менталитетом подходить просто нельзя.
Комментариев пока нет