Счетная палата традиционно обращает внимание на один из главных недостатков системы государственного управления, а именно на управленческий разрыв между поставленными целями и итоговыми эффектами в результате их имплементации. «При формальном достижении показателей не всегда достигался изначально запланированный социально-экономический эффект, отмечается в документе СП. – Более того, инструменты реализации стратегических целей (в частности, госпрограммы, федеральные проекты, планы деятельности ФОИВ и т. д.) часто не в полной мере содержали четкий перечень последовательных действий и мер, связывающих между собой стратегическую цель и конечный эффект от ее достижения для различных групп благополучателей.
Для преодоления этих непредвиденных странностей Счетная палата предлагает использовать Теорию изменений. Теория изменения базируется на идеях профессора Гарвардского университета Кэрол Вайс, которая в 1995 году дала ей такое определение: «Теория изменений — это теория того, как и почему работает та или иная инициатива». В западной экономике эта модель используется для заявок на финансирование; зачастую вопросы доноров основаны на представленных в ней данных.
Счетная палата совершенно справедливо отмечает трагедию реализации нацпроектов в РФ. При всех их позитивности и, если так можно выразиться, «государственной щедрости». Они не выглядят как завершенные программы развития страны. Это гламурные дизайнерские концепции без программного кода с огромной капитализацией. Чемодан без ручки, набитый триллионами. Поэтому в реальных условиях региональные чиновники не знают, как этот чемодан взять и что с ним делать.
«В документах, описывающих инструменты достижения национальных целей (национальных проектов, федеральных проектов, государственных программ и т. д.), в большинстве случаев отсутствует описание механизма достижения результата или же приведенное описание не отражает сути заложенных мероприятий и основных результатов, включенных в данный документ. Это затрудняет определение трансформационного механизма, заложенного в инструменты достижения национальных целей», – описывает проблему Счетная палата.
Трудно не согласиться с этим замечанием, диагноз поставлен верно. Вопрос в другом: зачем лечить российских государственных менеджеров американской теорией целеполагания из 90-х годов? Рассмотрим Теорию поближе.
Дух поедания
Теория изменений противопоставляется традиционному логическому подходу «ресурсы – действия – результаты» и преподносится как инструмент «выявления причинно-следственных связей между действиями государственных органов и наблюдаемыми итоговыми результатами (эффектами), значимыми для благополучателей».
Если присмотреться к алгоритму применения Теории, то он впечатляет вариативностью стратегий, количеством принимаемых в расчет интересов и количеством заложенных в расчет компромиссных решений, «допущений» и прочих условных факторов. Радует, что в Теории присутствуют такие понятия как «конечные результаты» (outcomes) и «итоговые эффекты» (impacts). Это вселяет надежду, на здравый смысл: значит у этого гигантского государственного бизнес-уравнения будет некий итог на выходе. А ведь рыночная система предполагает, что свободная конкуренция и дух предпринимательства отрегулируют все сами: без постановки целей и заранее заданных результатов.
Тем не менее при знакомстве с Теорией изменений вас не покидает некая тревога – что здесь подразумевается процесс ради процесса, экономическая лента мебиуса, в круговорот которой включены все материально заинтересованные стороны. Теория максимально адаптивна, однако именно эта адаптивность и вызывает отторжение с точки зрения традиционного хозяйственного мышления, в котором «целью оправдывают средства», а не наоборот.
Грубо говоря, Теория изменений – это мощная описательная аналитика, для административной системы, которая стремится обслужить и удовлетворить всех. Это вполне в духе магистральной ультралиберальной теории Целерационального выбора, основоположники которой – социологи Дж. Роллз и Ю. Харбермас, используют в качестве основы идеальной модели общества понятие «коммуникативный разум», то есть, разум, который непрерывно ищет компромисса ради достижения временной выгоды. Таким образом, в понимании рыночных идеологов достигается естественное равновесие пищевых цепочек в поедании и эксплуатации ресурсов. Круговорот саморегулируемого потребления с бесчисленным множеством «допущений» и «компромиссов» для сильных, средних и слабых. Дух поедания – утопия экономического роста.
Презумпция ответственности
Нужно ли России такое мышление при реализации национальных проектов? Нацпроекты задумывались как часть мобилизационной экономики, о чем не раз говорил их автор – В.В. Путин. В этом контексте идея прорыва входит в противоречие с идеями адаптивности.
В теории изменений поражает еще один удивительный и очень существенный факт: в ней ни слова не сказано об ответственности. Национальные программы и целевые государственные проекты предлагается реализовать без презумпции ответственности(!), зато с учетом аппетитов заинтересованных сторон и максимальным расчетом сопутствующих нюансов. Каким бы супер-гениальным, в итоге ни был бы этот расчет, – но он ведь подразумевает и даже легализует издержки.
Все крупнейшие экономические проекты страны, которыми РФ пользуется до сих пор, являются плодом иного административного мышления, иной управленческой логики, в которой краеугольным камнем была именно персональная ответственность и максимальная мобилизация ресурсов ради поставленной цели. Не адаптация к исходным данным, а развитие и улучшение этих исходных данных, не подстраивание экономических процессов к потенциальным издержкам, а их сокращение.
Справка
Теория изменений применяется международными организациями (Всемирный банк, ОЭСР, Программа развития ООН), надгосударственными институтами (Европейская комиссия), университетами (Лондонская школа экономики и политических наук, Йельский университет и т.д. ).
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет