Новый год замел следы весьма важных решений прежнего кабмина.
Практически под бой курантов в Правительстве подписали распоряжение от 31 декабря 2019 года № 3260-р, в котором утверждены прогнозный план приватизации федерального имущества и основные направления приватизации федерального имущества на 2020–2022 годы. А всего несколькими днями ранее был принят Закон о ликвидации унитарных предприятий. Все ГУПы и МУПы России должны быть ликвидированы до 2025 года. Соответствующий закон был принят в третьем чтении депутатами Госдумы в виде поправок в ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» и «О защите конкуренции». Как и предполагалось, новогодний «подарочек» остался практически не замеченным в средствах массовой информации. Открываем и видим такую картину: в программу вошли 293 предприятия, в том числе семь крупных активов — ВТБ, «Совкомфлот», Махачкалинский и Новороссийский морские торговые порты, «Алмазювелирэкспорт», «Росспиртпром», Кизлярский коньячный завод.
Ранее Министр финансов Антон Силуанов озвучивал три сценария приватизации: 1) в стратегических компаниях доля государства будет снижена до 50% плюс одна акция; 2) в компаниях со стопроцентным участием доля государства будет снижаться постепенно, что займет не один год; 3) третий блок — компании, с которыми государство расстанется (использована формулировка «безболезненно»). Насчет «безболезненности» еще стоит поразмыслить.
Очевидно, что в третьем блоке подразумевается большая часть ГУПов и МУПов, которые подлежат ликвидации до 2025 года. Унитарных предприятий в России 17 тысяч. И хотя их доля в числе организаций незначительна и составляет всего лишь порядка 0,3%, совокупный объем их выручки не так уж мал. Так, например, за 2017 год он составил 2,2 трлн руб. (по данным СПАРК).
Зачем продавать то, что приносит прибыль?
Спрашивается, зачем продавать то, что приносит прибыль, чтобы навсегда (!) лишиться части своего дохода? В бизнесе продажа долей в компаниях – это распоследнее средство, применяемое исключительно для разрешения критических финансовых проблем и только при отсутствии иных вариантов. Странно обменивать на деньги то, что их приносит. Как продать корову, чтобы купить молоко. Абсурд усиливается еще и тем, что на протяжении долгих лет государство зачем-то приобретало и укрупняло эти активы, вкладывая в них значительные бюджетные средства, развивая материально-техническую базу этих самых ГУПов и МУПов. Из чего будет ежегодно компенсироваться навсегда утерянный источник дохода? Сколько лет этих постоянных доходов покроет одноразовая рыночная стоимость?
Но, кажется, у российской приватизации своя логика. По мнению разработчика законопроекта о ликвидации унитарных предприятий (ФАС России), их участие в хозяйственной деятельности оказывает негативное влияние на конкуренцию на локальных конкурентных рынках, поскольку унитарные предприятия имеют право распоряжаться государственным (муниципальным) имуществом, являясь при этом коммерческой организацией, что обеспечивает им необоснованные конкурентные преимущества, считают в ФАС. Кроме того, ФАС России выявлены многочисленные факты ухода заказчиков от применения норм Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд» путем передачи бюджетных средств в форме субсидий подведомственным унитарным предприятиям для закупки ими товаров, работ, услуг для нужд заказчика, в том числе и на конкурентных рынках (например, работы по строительству, закупка лекарственных средств и медицинских изделий).
Оппоненты законопроекта из Комитета по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству Государственной Думы РФ робко возражали, что унитарные предприятия востребованы для осуществления профильной деятельности на рынках, где вообще отсутствуют частные предприниматели. Но этот аргумент сочли менее опасным, чем угроза конкуренции.
Обратная сторона коромысла «прилетит» после того, как ликвидируют МУПы и ГУПы, а частным компаниям окажется невыгодно заниматься уборкой улиц по минимальным тарифам, починкой убитых дорог или поддержкой древней инфраструктуры, выработавшей весь ресурс. В регионах МУПы – это ведь не только старый жилой фонд и сгнившие уже десять лет назад теплосети с канализацией, которую за копеечную зарплату по три раза на день заставляет функционировать слесарь дядя Ваня. Это и комплексные образовательные структуры детских учреждений дополнительного образования, которые позволяют жителям отдать ребенка в кружок за скромную, символическую плату. И общественный транспорт с «человеческим лицом», т.е. с регулируемыми тарифами, льготами, адекватным расписанием и загрузкой подвижного состава.
У приватизации государственных активов есть безотказный аргумент, что якобы она повысит качество управления предприятиями и комфорт граждан. Всякий раз с началом приватизации включается этот потусторонний голос, даже когда его не просят, и агитирует за эффективный менеджмент и комфорт. Ну хорошо, проверим, как это работает! И даже не станем рассматривать проблемные случаи вроде разрушающихся объектов инфраструктуры и неликвидных социальных учреждений. В стране строятся рекордные объемы нового жилья, заглянем же туда. Уж там-то есть где развернуться эффективным частникам! Население не депрессивное, платежеспособный спрос, новые фонды.
Миллионы жителей бетонных кварталов-новостроек по всей стране на личном опыте прочувствовали фантастическую эффективность и комфорт, оставшись наедине с собственником. Вернее, у него в заложниках: без социальных объектов, с искусственно созданным парковочным дефицитом и одновременно с платными парковками по драконовским тарифам, на которые загоняют палкой (кстати, где в этих случаях ФАС?).
Жители годами мечтают вырваться из когтистых лап эффективного собственника, чтобы попасть на баланс муниципалитета, т.е. в юрисдикцию тех самых МУПов и ГУПов, которые расставят нормальные остановки, расширят парковочные карманы, пустят нормальные автобусы, а не скотовозки, набиваемые биоматериалом под потолок (а иначе ведь эффективному собственнику не выгодно). К варианту с эффективными платными школами и детскими садами владельцы нового жилья в регионах оказались не готовы (наверное, им не хватило экономической культуры), поэтому платные школы и сады пришлось спешно продавать государству, т.е. передавать на баланс муниципалитета.
Зато смирились с частными ЛОСами вместо централизованной канализации, и теперь города-новостройки с населением в тысячи человек пользуются «выгребной ямой». Когда срок годности «выгребной ямы заканчивается (у локальных очистных сооружений, как правило, это несколько лет до передачи земли на баланс муниципалитета, а после хоть потоп), то эффективный собственник выгребной ямы банкротится (шутка ли, на ходу с заселившимся микрорайоном переделывать то, что уже не подлежит ремонту), то заниматься разгребанием… накопившихся проблем должен, угадайте кто? Тот самый МУП. Но теперь его не будет. Караван эффективных историй про гениальный менеджмент частных собственников можно продолжать бесконечно.
Это реальность, и она не блещет перспективами. Поэтому не надо быть Вангой, чтобы предположить, какой комфорт ждет регионы после приватизации унитарных предприятий. Во-первых, рост тарифов, во-вторых – ликвидация дотационных форм услуг, которые этими предприятиями оказывались. Населению РФ пора отвыкать от такого явления, как полупустая электричка или троллейбус (что вообще нерентабельно в условиях рынка), и еще от массы удобных опций, по сути, льготных, которые казались нам привычной формой жизни, а на самом деле являлись наследством социального государства.
Наконец, назревает элементарный вопрос: если плохо работают бюджетные менеджеры, то что мешает нанять частных, не продавая средства производства? В чем отличие наемного управляющего персонала, нанятого государством, от такого же, но нанятого частным собственником?
Малоценные активы и баснословные дивиденды
Здесь распаковывается второй аргумент приватизации, что, мол, активы эти неликвидные и малоценные и что государству-де выгодно расстаться с ними. Глядя на список подлежащих приватизации предприятий, язык не поворачивается назвать их убыточными: к примеру, «Современный коммерческий флот» или «Новороссийский морской торговый порт» – южные ворота страны (весь город работает в порту, а остальные – это только обслуга работающих в нем), Махачкалинский морской торговый порт, «Алмазювелирэкспорт», Банк ВТБ, Кизлярский коньячный завод. Коль скоро активы малоценные, то кто же их купит? Можно поспорить, что многое из указанного списка будет куплено отнюдь не на российские деньги, а станет долей иностранного капитала. Безусловно, в списке есть и малоценные активы. Но тут имеет смысл рассмотреть «аномальные» случаи процветания в условиях стагнации. К примеру, японская экономика стагнирует на протяжении двух десятилетий и не умирает. Оказывается, возможно существование без роста. При этом передача средств производства в частные руки (а именно это подразумевается под ликвидацией унитарных предприятий) далеко не лучший сценарий для повышения их рентабельности.
Вялотекущая приватизация продолжается в РФ на постоянной основе. Правительство каждый год с 2001 года как минимум разрабатывает планы приватизации. Эти планы выполняются в лучшем случае наполовину. Чаще всего по причине того, что государство не устраивает предложенная цена. Это внушает некоторый оптимизм и надежду на то, что не все активы будут распроданы. Контрольный пакет государства 50+1 в случае со стратегическими активами, конечно, лучше, чем продажа «заводов и пароходов» с молотка. Но особой радости по этому поводу испытывать не стоит.
Ведь эффективный собственник стремится вложить меньше, а лучше вообще ничего – и получать ренту с приватизируемого объекта. Если частник мелкий (то есть не имеет преференций), он либо уходит в тень, пряча от государства свой доход, либо разоряется быстрее, чем успевает хоть сколько-то нарастить свой капитал и отплатить стране добром, хотя бы в виде налогов. Причем, разоряясь, он отнюдь не возвращает средства производства государству, они переходят крупному собственнику. А тот обязательно приступает к «оптимизации», т.е. к сокращению всего неликвидного или повышению цены. В итоге получаем классическую национализацию убытков ради приватизации прибыли. Продают прибыльные предприятия, при этом нет никаких гарантий, что эффективные собственники их не разорят, набив себе карман. Помимо материального ущерба это еще и социальные последствия в виде безработных.
Очень важная деталь: неликвидная, нерентабельная часть бизнеса во всех отраслях (кроме, пожалуй, сферы услуг) существовала всегда, особенно в социально обремененных областях экономики. И это абсолютно нормально. Форма крупной государственной собственности, унитарного предприятия позволяет решать эту проблему простым перераспределением. Условно говоря, для дотирования заведомо «убыточной» пассажирской железной дороги часть средств перераспределяется из сверхприбыльной области грузоперевозок. Перед глазами встает картина эффективного собственника, покрывающего «убытки» градообразующего предприятия из личного бюджета.
Автор: Андрей Троянский
Статистика
В последние годы в России наблюдалось постепенное уменьшение числа унитарных предприятий на 2,4–2,9 тыс. ежегодно. В то же время каждый год создавалось порядка 600 новых предприятий данной организационно-правовой формы.
Объем закупок в рамках Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» у унитарных предприятий составил в 2018 году 393 млрд руб., из которых только 50% было разыграно в рамках конкурентных процедур.
ПЕРЕЧЕНЬ федеральных государственных унитарных предприятий,
планируемых к приватизации в 2020–2022 годах:
http://static.government.ru/media/files/573Ihl2inhPvJ295qijLLmBWkLAQVzhB.pdf
P. S.
Ликвидация унитарных предприятий – это еще не конец контроля государства над отраслями, т.к. оно может остаться акционером и влиять на текущие процессы экономики, на ценообразование в том числе. Также следует учитывать, что приватизация ГУПов и МУПов происходит на фоне общего усиления позиций государства как главного заказчика в экономике.
Комментариев пока нет