Новая Концепция технологического развития РФ, принятая в мае, предполагает рост бюджетных расходов на научные исследования и опытно-конструкторские работы до 3% ВВП к 2030 году, и до 1,5% уже в 2024 году.
Однако пока совершенно не ясно, какими методами планируется достичь таких цифр. В актуальной системе закупок РФ таких инструментов не существует. Более того, в последнее время наблюдается тенденция к падению заказов на НИР и НИОКР. Кому и как будут «продавать» созданные за государственный счет технологии и наукоемкую продукцию?
Статистика говорит, что наибольшая доля наукоемких заказов принадлежит крупнейшим госкомпаниям и госкорпорациям. Однако ни рычагов, ни стимулов влияния на их хозяйственную деятельность у правительства нет.
В теории и мировой практике, существует два известных способа влияния: 1) Через систему обязательных промышленных требований, которые подстегивают корпорации к развитию, к инвестициям в основные фонды и в прикладные исследования. Но для этого нужна централизованная обязательная стандартизация (*как это было в СССР, или как в современном Китае и в США). Там система стандартов является неотъемлемой частью промышленной политики государства. У нас – она является периферийной маркетинговой игрой.
2) Также влиять на технологии в корпоративном секторе можно через сеть венчурных фондов, аффилированную с банками. Это тоже форма принуждения к прогрессу, только посредством финансовых институтов. Такую модель в РФ пытаются построить с недавних пор.
Еще одним «научным драйвером» страны и крупным заказчиком с растущими аппетитами выступает оборонное ведомство. Здесь благодаря закрытому контуру, сложившейся системе нормирования и целеполагания – все выглядит очень перспективно. Но есть свои проблемы, связанные с диверсификацией и себестоимостью производства.
Павел Тихомиров, заместитель генерального директора ГКУ «Информационно-аналитический центр в сфере здравоохранения г. Москвы»:
– Понятие эффективности в научных закупках очень сильно различается от эффективности в закупках обычных товаров, работ, услуг. Конкуренция в сфере НИОКР не создается путем публичного приглашения всех: «кто угодно, подавайте свои заявки». Требуется более тщательный и точечный подход.
Сергей Максимов, главный научный сотрудник Института проблем развития науки РАН:
– Закупать научные работы и результаты научной деятельности по общим правилам, как доказал наш многолетний опыт в 10 лет, невозможно. Необходимо разработать Закупочный кодекс Российской Федерации, в котором будет особенная часть. И в этой особенной части будет отдельная глава, которая будет посвящена закупкам НИОКР. При этом, необходимо, чтобы в законе учитывалась чрезвычайная специфика закупок НИОКР.
Крупнейшим заказчиком научных исследований, инноваций и наукоемкой продукции наряду с корпоративным сектором может в перспективе стать государство. Потребность в принципиально новых решениях есть и у федеральных органов власти, и у их подведомственных организаций, которым первые могут устанавливать государственное задание в рамках программы развития (никаких нормативных препятствий для этого нет).
Однако, во весь рост встает историческая проблема разбалансированности государственных и корпоративных институтов. Самый характерный пример из микроэлектронной отрасли, где разработкой идентичных инновационных решений могут заниматься сразу несколько ведомств одновременно: судостроители, военные, структуры Минцифры, энергомашиностроение… При этом их знания и компетенции не пересекаются, их задачи живут в параллельных мирах. Один институт не знает, какими разработками занимается другой.
То же самое касается гуманитарных исследований. Яркий пример привели в рамках интерактивного круглого стола XVIII Всероссийского Форума-выставки «ГОСЗАКАЗ» под названием «Эффективность и/или конкуренция».
Дмитрий Галкин, директор департамента развития фармацевтической и медицинской промышленности Минпромторга России:
– У нас в стране, если не ошибаюсь, девять институтов экономического профиля в системе Министерства науки и высшего образования. Все эти институты занимаются фундаментальными исследованиями и делают это достаточно качественно. Среди этих институтов, например, есть Институт рынка, который был создан в 1991 году, в один год с федеральным органом государственной власти в сфере антимонопольной политики. За 30 лет, а я провел достаточно тщательное исследование этого вопроса, ни разу эти структуры не пересекались. Институт рынка сам по себе, а регулятор в области рынка – сам по себе. Такого быть не должно. У всех федеральных органов исполнительной власти есть 100% потребность и в прикладных, и в фундаментальных исследованиях, ее необходимо эффективно покрывать.
При этом, по словам эксперта, в научных закупках ключевым принципом является целостность решения задачи. Большинство наукоемких задач требует не просто системного, а целостного, подхода. Невозможно добиться никакого результата, исследуя только одну грань проблемы, изучая только одну функцию, но, при этом, не занимаясь всеми остальными работами, которые нужны для достижения конкретной цели.
– Есть случаи, когда результат может быть получен только при синтезе знаний: например, правовых, юридических, биологических, медицинских, – пояснил Дмитрий Галкин. – В таком случае необходимо создавать структуры или механизмы, которые позволяют синтезировать новое знание за счет кооперации. Кооперация нужна как на уровне отдельных ученых, так и на уровне институтов. Востребованы временные научные коллективы. Подчеркну, что действующее контрактное законодательство вообще не видит такого понятия, как временный научный коллектив.
Проектный метод в научных закупках, на который недвусмысленно намекают в Минпромторге, вполне может быть реализован на базе промышленных консорциумов и взаимоувязан с национальными проектами. Таким образом, можно достаточно экономно решить вопросы финансирования и «заземления» научных идей. Бюджет на реализацию национальных проектов уже заложен. Ежегодно возникают проблемы с его эффективным применением.
Каждый нацпроект может иметь предметное выражение в виде конкретной высокотехнологичной продукции, востребованной для его исполнения. Даже при беглом рассмотрении все национальные планы уже содержат по 5-7 таких инновационных изделий и/или материалов. Решение назвать эти «предметы нацпроектов» буквально напрашивается. На таком подходе настаивает ряд авторитетных экспертов.
Консорциум в такой модели может выступать как временное объединение юридических лиц, в своем роде «научная артель». Легализация научных подрядчиков в таком статусе позволит отказаться от неуместных (в данном случае) клеше о конкуренции. Звучит парадоксально, но ради эффективности в научных закупках потенциальных подрядчиков следует не дробить и не принуждать к соревнованию, а укрупнять и консолидировать в единственного поставщика под конкретный проект.
Проектный метод давно и успешно применяется в некоторых отраслях инфраструктурного строительства. Так, дорожные компании, под создание очередного сложного объекта временно привлекают лучшие производительные силы (инженерные кадры, оборудование, технологии) от разных игроков рынка. На период исполнения контракта ресурсы «перетекают» к одному генподрядчику, происходит их концентрация на объекте до сдачи в эксплуатацию. Зачастую, это происходит «под прикрытием» субподрядных отношений. То же самое, только в открытой форме – необходимо реализовать в сфере НИОКР.
Информация к размышлению
В России доля расходов на НИОКР в начале нулевых была 1,05% от ВВП, в период с 2015 по 2017 – около 1,1%, в 2021 – 1%, а в 2023 впервые в современной истории может опуститься ниже 1%. Идет не увеличение, а последовательное уменьшение расходов на науку. Для сравнения, все ведущие страны инвестируют в НИОКР не менее 3% ВВП. Особенно примечательна в этой связи финансовая политика КНР: Китай создает деньги специально под инвестиции в науку.
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет