Согласно данным из разных источников, рабочего персонала не хватает на всех направлениях: от стройки до оборонного заказа и IT. Августовская статистика от Банка России показывает, что дефицит кадров уже отражается на производственных возможностях компаний. Результаты опроса топ-менеджеров предприятий из всех субъектов РФ были сведены в график оценки изменения объемов производства. Впервые с февраля 2023 года текущие оценки ситуации от гендиректоров ушли в минус.
Руководители предприятий выделяют три ключевых причины снижения производства:
- нехватка персонала (в основном рабочих специальностей);
- рост производственных издержек;
- удлинение сроков поставок из-за сложностей с логистикой.
Если со второй и третьей проблемой можно справиться краткосрочными средствами, то первая – это вопрос десятилетий. Он не решается по привычному сценарию – завозом мигрантов. Потребуются глубокие реформы системы образования, перестройка гражданских приоритетов, с потребительских на созидательные, повышение престижа рабочих профессий, новая демографическая политика, новая политика глубокой ассимиляции мигрантов.
ЦБ отмечает рекордно низкую обеспеченность сотрудниками у российских компаний с 1990-х годов. Наиболее острый кадровый дефицит отмечается в обрабатывающих отраслях, в сфере водоснабжения, добычи полезных ископаемых, а также транспортировки и хранения.
Месяцем ранее свои кадровые замеры опубликовал Институт экономической политики им. Гайдара (ИЭП). По их данным, в стране 42% руководителей нуждаются в сотрудниках. ИЭП опрашивает ежемесячно более чем 1 тыс. промышленных предприятий с 1992 года. Динамика удручающая: побит апрельский рекорд, когда на нехватку сотрудников указывали 35%. В июле 2023 года только 2% предприятий испытывали избыток кадров.
Нехватка кадров превращается в потолок возможностей для индустриализации и технологического суверенитета. Вопиющий пример – станкостроение. Госкорпорация «Ростех» планировала в течение семи лет сократить долю импорта станков до 50%. Однако эти прекрасные планы натыкаются на стену реальности – отсутствует комплектность по рабочим и инженерным специальностям. Тревожные сигналы о кадровом голоде поступают от группы «Стан». Крупнейший отечественный производитель станков испытывает нехватку 20 тыс. квалифицированных инженеров; по рабочим специальностям потребность еще больше. Это не смотря на то, что за последние 13 лет количество инженеров (или имеющих инженерное образование) в РФ выросло с 6,1 млн до 6,9 млн. Несмотря на некоторый рост производства в отечественном станкостроении, зависимость от импортных станков определяющая. На зарубежные станки приходится до 75% от общих объемов поставок.
Дефицит разработчиков в IT-отрасли оценивается примерно в 500–700 тыс. человек. Такую потребность озвучил глава Минцифры России Максут Шадаев. С программированием и микроэлектроникой связаны колоссальные национальные задачи, на решение которых пока некого направить.
Кроме повышения уровня зарплат, разнообразных социальных льгот и поблажек предлагаются и нестандартные методы решения проблемы. Что также указывает на трудную ситуацию.
Так, бизнес-омбудсмен по защите прав предпринимателей Борис Титов призвал работодателей активнее использовать труд осужденных, создавая арестантские артели. По его словам, осужденные к принудительным работам – это «постоянная, дисциплинированная рабочая сила, которая находится под наблюдением и контролем со стороны сотрудников уголовно-исполнительной системы». «Те, кто особенно сильно страдает от кадрового дефицита – обращайтесь, ФСИН ждет», – заявил Титов. Заметим, что идея не нова. В США труд заключенных вовсю используется, и даже превзошел допустимые гуманные пределы, превратившись в своеобразный невольничий бизнес. Задействована целая система трудовых тюрем, и проблема их переполненности (как в РФ) не стоит. Там всегда рады новым каторжникам.
Еще одна нетривиальная идея – переучивать и переквалифицировать офисных сотрудников: превращать менеджеров по продажам – в операторов станков с ЧПУ, а визажистов и стилистов – в сталеваров и угольщиков. По данным HeadHunter и «Зарплата.ру», 34% сотрудников готовы пойти работать на производство в случае крайней необходимости. 15% безоговорочно могут перейти на рабочие специальности. 14% согласились бы переквалифицироваться, если бы им обеспечили бесплатное переобучение. Ещё 14% готовы в случае гарантированного трудоустройства. На первый взгляд, выглядит оптимистично. Однако, на деле может оказаться труднореализуемым. Особенно, учитывая тот факт, что государство, как правило, избегает централизованных решений, перекладывая их то на плечи частного бизнеса, то на регионы.
Пожалуй, единственный вариант, который бы заставил государство разруливать проблему кадрового дефицита централизовано – это разработать закон о трудовой мобилизации. Такой сценарий выглядит как крайняя мера, если проблема зайдет слишком далеко. Но тревожные предпосылки есть. Например, оборонно-промышленному комплексу срочно не хватает 16 тыс. человек.
Еще один нестандартный способ предлагает ОПОРА РОССИИ – это артельная отраслевая миграция. В частности, президент ОПОРЫ Александр Калинин, выступая на заседании по стратегическому развитию и нацпроектам, под председательством Владимира Путина, предложил решить кадровую проблему на Дальнем Востоке за счет допуска северокорейских рабочих на работу на предприятия Дальнего Востока. – Мы уверены, что эта мера позволит обеспечить компании высококвалифицированными, дисциплинированными работниками, – заявил Калинин. – У ОПОРЫ РОССИИ есть проработанная позиция по этой теме, которую мы будет продвигать на Восточном экономическом форуме во Владивостоке в этом сентябре.
В целом, повышение мотивации МСП к работе в государственном заказе, перенос на предпринимательское сообщество части функций в кооперационных производственных цепочках – это тоже один из популярных методов экономного решения кадровой проблемы. Дело в том, что в малом и среднем бизнесе сегодня работает порядка 30 миллионов человек. С учетом самозанятых граждан, и это почти 40% в занятости населения России; МСП по итогам трех лет стал платить на полтора триллиона рублей ежегодно. В 2022 году взносы МСП в бюджеты составили порядка 4,7 триллиона рублей. Эту огромную часть экономики необходимо вовлекать в производственные процессы. В пользу такого решения говорит опыт других развитых экономик. В частности, действуют государственные сценарии развития для МСП, которые позволяют встраивать небольшие компании в кооперационные цепочки крупных государственных заказчиков. Похоже на наш механизм доращивания (который пока существует больше в теории, чем на практике): но при этом, используются жесткие формы нормирования и бизнес-планы.
У ОПОРЫ есть еще пара конструктивных идей решения кадровой проблемы:
- Автоматизировать и роботизировать производства, как отечественные, так и локализованные. Развитие новых технологий, большое внимание Правительства и законодателей к этой сфере будут такому процессу способствовать.
- Повышать производительность труда. Недавно профильный нацпроект расширили не только крупные, но и средние компании, но мы считаем, что нужно идти дальше и включать туда малый бизнес, потому что у небольших производств тоже есть потребность улучшать производительность труда и кадровый потенциал.
Наконец, неотвратимым и обязательным решением кадровой проблемы является обратная реформа системы образования с восстановлением прикладной науки, производственной практики на всех уровнях. «Лучшая в мире система образования СССР была заменена на так называемую Болонскую систему, основная задача которой заключалась в кадровом обеспечении европейского рынка труда и распространении европейских ценностей на страны, подписавшие это соглашение, – пишет канал «Перспективная научная политика», который цитирует академик Сергей Глазьев. – Во многом благодаря этой системе происходит утечка из страны квалифицированных кадров, а отечественная экономика испытывает небывалый кадровый голод.
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет