В феврале Президент РФ утвердил обновленную Стратегию научно-технологического развития, новым майским указом определены Национальные цели развития на перспективу до 2036 года. А в июне были утверждены Приоритетные направления научно-технологического развития и Перечень критически важных наукоемких технологий. В комплексе эти документы определяют целеполагание в промышленной политике государства.
Помимо общих положений есть и конкретные KPI. Так, выставлена планка, характеризующая долю внутренних затрат на НИОКР в структуре ВВП: к 2030 году этот показатель должен составлять не менее 2%. Подчеркивается, что эти два процента должны состоять не только из бюджетных инвестиций, но из привлеченного капитала. Толстый намек на принуждение госкомпаний и госкорпораций к прогрессу и к вложениям в основные фонды. Используется такая интересная официальная формулировка как «квалифицированный заказчик».
Прежде такого термина в хозяйственном обиходе не наблюдалось. Что он подразумевает? В первую очередь, административный ум: способность заказчика организовать и обеспечить ресурсами цепочку производственной кооперации. Впервые в тридцатилетней истории РФ эффективность эффективных менеджеров пытаются оценить не только объемами полученной прибыли, но и управленческими способностями.
Екатерина Тихонова, гендиректор компании «Иннопрактика»:
– Необходима сквозная кооперационная модель работы институтов развития по поддержке создания новых технологий: от фундаментальных и прикладных исследований до внедрения и серийного производства. Важно, чтобы этот механизм был «бесшовным», и для этого нужно в том числе создать [независимого] интегратора, который сопровождает проект на всех стадиях реализации: от момента утверждения потребности заказчика до серийной поставки.
Она отметила важность «точечного определения спроса и предложения» таким интегратором, который может объединять несколько институтов развития. При этом он «должен быть равноудален от заказчика, министерства или ведомства, а также предприятия-исполнителя».
Впервые предпринимаются осмысленные попытки организовать долгосрочный заказ на НИОКР со стороны корпоративного сектора. Для этого государство пошло на хитрость, принудив корпорации и госкомпании предоставить информацию о своих потребностях. Сбор данных о потребностях – это первый шаг от рыночного хаоса к здравому смыслу.
Владимир Фальков, Министр науки и высшего образования (из выступления на Общем собрании РАН):
– Формируется пилотный проект по формированию госзадания на проведение фундаментальных и поисковых исследований в соответствии с запросами ведущих компаний. Такая работа ведется в сфере малотоннажной и микротоннажной химии, технологий для освоения Арктики.
Как известно, любая экономическая конкретика таится в закупках.
- В российском нормативно-правовом поле четко не разграничен статус и правила обращения с РНД (результатами научной деятельности).
- Не сформулирована методика их верификации (отбора действительно перспективных РНД от второстепенных и фейковых).
- Отсутствует алгоритм объективной рыночной оценки РНД.
- Отсутствует единый релевантный фонд или реестр РНД, доступный для всех заинтересованных заказчиков.
И самое главное – отсутствует суверенный закон об интеллектуальной собственности, который бы ставил национальные цели в приоритет перед интересами зарубежных участников рынка. Безгласно пользуясь нормами международного патентного права, Российская Федерация автоматически обслуживает своих конкурентов в роли интеллектуального и кадрового донора.
Конкретных примеров этого дефицита воли много. Приведем самые вопиющие только за последний год.
После релокации бывшей отечественной компании «Оксиал» в Люксембург вместе с производственными активами и разработками Генпрокуратура РФ вынуждена доказывать, что России принадлежит право единственного патентообладателя на изобретение, сделанное в России на средства российского бюджета и усилиями российских научных школ. Предмет спора – технология способов получения углеродных одностенных нанотрубок и наноструктур.
Провальным выглядит сам факт, что по условиям собственного законодательства РФ вообще должна кому-то что-то доказывать, привлекая Федеральную службу по интеллектуальной собственности, Минобрнауки, РАН и соавторов патентов…
За пять лет откровенной санкционной и технологической войны не принято элементарных ультимативных требований к принудительному присвоению интеллектуальной собственности уходящих за границу отечественных компаний. Хотя об острой необходимости таких норм заявляло высшее руководство Росатома (причем задолго до СВО). О таком обязательном признаке суверенной технологической политики как локализация и обратный инжиниринг иностранных технологий даже мечтать не приходится. Когда даже разработки, созданные в России, и на деньги России в ней автоматом не задерживаются.
Второй пример из ряда вон, касается оборонных технологий. Команда разработчиков с отцом-основателем Михаилом Кокоричем, отказавшимся от российского паспорта, проектирует новые виды ракет для украинских террористов с территории Швейцарии. Речь идет о бывшей российской компании Dauria Aerospace (прежде занималась разработкой сверхмалых спутников для Роскосмоса). Путем несколько перерождений «фирма-релокант» трансформировалась в Destinus. Попутно коллектив авторов успел разработать для американской SpaceX транспортно-сервисный аппарат Vigoride, способный доставлять до цели небольшие спутники весом до 750 кг. Успешное тестирование аппарата состоялось в мае 2022 года.
Важно понимать, что утрата самой интеллектуальной собственности по глубине ущерба даже не сопоставима с сопутствующими кадровыми потерями. Как правило, вместе с РНД страну покидает группа ценных специалистов. Анализ любой научной корпоративной системы (не важно коммерческой или государственной) показывает, что затраты на подготовку людей являются самой расходной статьей.
Совершенно очевидно, что двух этих случаев гигантского национального ущерба (и десятков других) могло бы не произойти, будь у Российской Федерации суверенная система интеллектуальных прав.
Но пока эта система является колониальной. Зачатки здравого смысла в сфере научной экономики стали проклевываться только после СВО, и это происходит слишком медленно и бессистемно.
Так, Минобрнауки предлагает обязать научные организации и вузы направлять на экспертизу в РАН проекты научных тем и планов, а также отчеты об уже проведенных исследованиях.
В министерстве такой подход мотивировали тем, что это позволит исключить риски финансирования ненужных для научно-технологического развития исследований. В реальности, этот маневр можно расценивать как своеобразный «рентген» потенциального рынка. Он позволит формировать и фокусировать государственный и корпоративный заказ.
Из всех задач, поставленных правительством, идея по привлечению частных инвестиций в науку выглядит наименее реалистичной.
Осенью текущего года Институт статистических исследований и экономики знаний провел опрос по внебюджетным инвестициям бизнеса в науку. Треть опрошенных российских компаний показали, что планируют нарастить затраты на исследования не более чем на 10% к 2027 году. Это не очень коррелирует с гарантийными условиями и рамками входа, которые заложены в программы поддержки для наукоемких закупок.
Автор: Артур Королев
Комментариев пока нет