Методику расчета индексов технологической независимости утвердят до 20 марта

Соответствующее поручение дал председатель Правительства РФ Михаил Мишустин.

• Термин *индекс технологической независимости – это измеряемый KPI, который предусмотрен в 300-страничном документе под названием “Единый план по достижению национальных целей развития России до 2030 года и на перспективу до 2036-го”.

У этого индекса есть узко-специальное (для каждой отрасли) и общее (для всей промышленности) измерение. Своеобразная бюрократическая линейка или градусник, которым государство замеряет глубину суверенитета.

Речь идёт о нацпроектах «Новые материалы и химия», «Средства производства и автоматизации», «Новые атомные и энергетические технологии», «Промышленное обеспечение транспортной мобильности», «Беспилотные авиационные системы», «Технологическое обеспечение продовольственной безопасности», «Новые технологии сбережения здоровья», «Развитие многоспутниковой орбитальной группировки».

В сфере создания импортозамещенного софта подошли к созданию дорожной карты более структурировано, поэтому правдоподобная методика появилась здесь раньше. Можно предположить, что схожим образом будут выглядеть методики расчета для других отраслей промышленности.

Так, например, для разработки программного обеспечения в горизонте до 2030 года ключевыми показателями индекса технологической независимости являются: доля организаций, использующих отечественное производственное ПО, число разработанных технологий по этой тематике. Кроме того, в дорожной карте фигурируют другие интересные цифры:

• Число зарегистрированных результатов научной деятельности, (должно возрасти с 1,3 тыс. до 3,7 тыс.)
• Объем выручки от реализации лицензий, подписки на использование и аренду российского индустриального ПО (с ₽8 млрд до ₽22,38 млрд)
• Доля использования российского индустриального ПО в общем объеме используемого индустриального ПО (с 41,2% до 90,2%)
• Число технологий и продуктов, находящихся в стадии экспериментального использования, (с 501 до 1,39 тыс.)
• Средняя цитируемость публикаций российских резидентов в высокорейтинговых научных журналах (с 3,83 до 9).

В дорожной карте по программному обеспечению фигурирует еще один любопытный KPI – это объем затрат на НИОКР (фундаментальные и поисковые исследования) До 2030 года он должен вырасти с 8,16 млрд рублей до 42,1 мрд., объем затрат на прикладные исследования с 2 млрд до 13,2 млрд, объем затрат на опытно-конструкторские и технологические работы — с 1 млрд до 5,2 млрд рублей.

Число проектов разработки и внедрения промышленного ПО, поддержанных в рамках реализации дорожной карты, увеличится с 11 до 40. Число разработанных технологий и продуктов в данной сфере, новых для России, увеличится с 345 до 750, из них число технологий и продуктов, новых для мира, увеличится с 51 до 263. Число специалистов, закончивших бакалавриат по соответствующему направлению, увеличится с 32,7 тыс. до 40,88 тыс., число специалистов, закончивших магистратуру по соответствующему направлению — с 12,6 тыс. до 15,73 тыс.

Если другим производственным направлений будут будут прописаны такие же детализированные показатели эффективности как для софта, то будущая методика расчета индексов технологической независимости выглядит уже не формальным документом, а серьезным рычагом управления и нормирования потребностей.

Проблема в том, что в российском IT весь вышеуказанный комплекс технических требований складывался не один год. А чтобы сделать перечисленные показатели достоверными и релевантными, понадобилась огромная бюрократическая работа в которой промышленность дает обратную связь. Были сформированы консорциумы разработчиков и заказчиков, сосредоточенные вокруг Центров компетенций, которые Минпромторг учредил на всех направлениях, где требуется импортозамещение промышленного ПО. То есть, у Правительства РФ появилась управленческая экосистема, способная ставить выполнимые задачи и проверять результаты в режиме реального времени.

К сожалению, аналогичных центров компетенций по другим отраслевым направлениям в России нет. Где-то их формирование происходит спонтанно. Во многом это разрозненные и дублирующие друг друга производственные комплексы, разделенные принадлежностью к разным корпорациям, с разной долей государственной и коммерческой собственности, разной мотивацией в госзаказе. А это значит, что методические данные, получаемые от предприятий, могут не достаточно точными, а ожидания и цели завышенными. Характерный пример – ситуация в гражданском авиастроении, где изначально поставленные правительством задачи оказались слишком умозрительными. Поэтому программу выпуска самолетов пришлось переписывать и редактировать уже несколько раз, сдвигая сроки, число машин и даже модельный ряд.

Обстановка в судостроении, автопроме, станкоинструментальной отрасли не сильно отличается объективностью. Как известно, существует нерешенная проблема переклеивания шильдиков с поставкой импортной конечной продукции, а тем более комплектующих к ней под видом российской. Наиболее заметно это выражено, например в производстве подшипников. По официальным данным, в закупках проходит 67% российских подшипников, в то время как объективные объемы производства и сбыта фиксируемые российскими предприятиями составляют всего 23%. Разницу в 44% нельзя назвать погрешностью. При таких расхождениях в системе трудно ожидать от нее адекватной ответной реакции национальные проекты.

Остается уповать на реестры промышленной продукции, которые Министерство промышленности и торговли намерено кодифицировать и объединить под эгидой ГИСП. По крайней мере, озвучивались такие планы. Это даст объективное представление о реальных возможностях российской промышленности и научного сектора. А с последующим внедрением цифровых паспортов российской промышленной продукции должно повыситься качество детализации. Но между возможностями и реальным результатом целая полоса препятствий, самым непредсказуемым показателем которой является внутренний спрос.

Любопытно, что методология правительства предполагает некое среднее арифметическое из всех индексов технологической независимости. Такой общий индекс технологического суверенитета России.

В Едином плане (“Единый план по достижению национальных целей развития России до 2030 года и на перспективу до 2036-го”) предполагают, что к 2025 году комплексный индекс технологической независимости РФ составит 10,69%, что в 2026-м этот показатель удвоится, а к 2030-му достигнет 100%. В судостроении планировали достичь 58%, в авиапроме 50%, а в новых материалах и химии полного суверенитета. Остается верить, что делая эту разметку будущего, авторы документа не просчитались.

К тому же сроку Минэкономразвития, Минпромторгу, Минсельхозу, Минздраву, Роскосмосу, Минфину и Российской академии наук (РАН) поручено изучить возможность включения в паспорта нацпроектов дополнительных требований.

Кроме того, для поддержки достижения целей нацпроекта Минобрнауки поручено к 1 апреля отобрать отраслевые центры компетенций, а Минэкономразвития вместе с РАН к 20 апреля проработать особенности исполнения нацпроектов, “включая требования к системе управления реализацией карт технологической кооперации, предусматривающие в том числе описание производственно-технологических процессов, а также необходимых критических технологий и их разработчиков”.