Формирующийся рынок ЕАЭС является не только мотором деловой активности для участников союза – это и своеобразный макроэкономический фильтр, который должен содействовать реальному сектору экономики стран-партнеров.
Иными словами, этот фильтр должен помогать развитию национальных индустрий, не пропуская виды продукции, которые способны самостоятельно создать производители ЕАЭС; и наоборот – «впитывая» те виды товаров, импортный аналог которых на территории союза воспроизвести невозможно.
Чтобы этот фильтр действительно работал, требуется его тонкая настройка в условной системе распознавания «свой-чужой». Нельзя не заметить, что законодательство о закупках Российской Федерации является диффузным для Евразийского союза. Поэтому под видом товаров, произведенных на территории ЕАЭС, в РФ может поставляться и продукция из дальнего зарубежья. Особенно уязвимой в таком случае становятся отрасли, производящие продукцию с высокой добавленной стоимостью (машиностроение, энергетика, оборонный заказ).
Как защищать интересы хозяйствующих субъектов в условиях глобального рынка? Способен ли ЕАЭС сопротивляться давлению крупнейших транснациональных монополий?
Условия для наживы
Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо выстроить поведенческую модель условного трансграничного конкурента. При ценообразовании производители товара в числе прочего учитывают и сложившуюся на товарном рынке ситуацию: анализируется наличие, а также ценовое поведение производителей внутри страны.
Ключевыми условиями входа для потенциальных поставщиков на товарный рынок из внешней среды являются:
Цена, развитость транспортного сообщения, наличие необходимых ресурсов у потенциальных поставщиков; благоприятные условия государственного регулирования (налоги, курс валюты и пр.); отсутствие/наличие минимальных заградительных мер (таможенное оформление, сертификация и пр.)
Очевидно, что воздействуя на указанные факторы комплексно, в том числе и через откровенные методы политического и финансового лоббирования, крупные корпорации без особого труда добиваются нужных условий для сбыта своей продукции в странах ЕАЭС и для отключения своих локальных конкурентов.
Нормы евразийского антимонопольного права, его конфигурация в данный момент находятся в стадии формирования. Очевидно, что по мере развития глобального экономического кризиса, перед лицом жесткой монополизации рынков, связанной со все более заметным разделением мира на клуб технологических собственников и отсталую периферию, ЕАЭС потребуются более сильные механизмы защиты. В том числе и от «экспортных» (международных) картелей.
Евразийское антикартельное право
Существует специальный документ Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), который разграничивает компетенции национальных антимонопольных органов и Евразийской комиссии, как самостоятельных регуляторов. В его первоначальной редакции 2012 года дается определение, что такое «евразийский трансграничный рынок». Критерии отнесения рынка к трансграничному были в полной мере определены только в 2020 году. «Технология» рассмотрения антикартельных дел в ЕЭК сходна с той, что существует в Европейском союзе. Антимонопольный департамент готовит проект решения, проводит расследование, а само решение принимает коллегия, состоящая из 10 министров.
Весьма любопытным при этом является вопрос разграничения и сочетания полномочий местных антимонопольных органов и ЕЭК.
Алексей Сушкевич, директор Департамента антимонопольного регулирования Евразийской экономической комиссии (ЕЭК):
– Сегодня Евразийская экономическая комиссия – это полноценный антимонопольный регулятор, который проводит единую политику защиты конкуренции на трансграничных рынках. <…> У комиссии не достаточно полномочий в отношении компаний из третьих стран, которые не зарегистрированы на территории ЕАЭС, однако оказывают влияние на конкуренцию в рамках евразийского рынка. Работа над критериями будет продолжаться до 2023 года. На трансграничных рынках, которые включают в себя территорию двух и более государств, могут взаимодействовать хозяйствующие субъекты из одного государства в качестве продавцов и покупателей.
Как в таком случае разделить компетенцию наднационального антимонопольного органа и национальных?
Директор евразийского антимонопольного департамента, поясняет это следующим образом:
– В правоприменительной практике существует формула, согласно которой антимонопольный орган ЕАЭС пресекает нарушение на трансграничном рынке в том случае, «если они оказывают или могут оказать негативное влияние на конкуренцию на территориях двух и более государств-членов».
Что делать, если такого рода последствия имеются только на одно государство Союза? Как пресекать такое нарушение?
По словам Алексея Сушкевича, над этим предстоит подумать до 2023 года. Существуют варианты сговоров, которые не попадают в юрисдикцию ЕЭК. Допустим, если это соглашение участников рынка из одного государства-члена Союза о бойкоте потребителей из другого государства-члена.
Экспортные картели, импортная экономика
Сложнейшей проблемой не только Евразийского, но и российского антимонопольного законодательства является абсолютная уязвимость перед зарубежными экспортными картелями.
В рамках Антимонопольного форума-2021 прозвучала интересная идея, что одним из превентивных инструментов борьбы с ними могло бы стать закрепление в нормативных документах РФ и ЕАЭС термина «потенциальный поставщик/продавец». Сегодня этот термин используется в законах и судебной практике эпизодически, не имеет четкого определения. Внятного юридического понятия «потенциальный поставщик/продавец», применимого к гражданским рынкам, нет ни в Федеральном законе о защите конкуренции РФ, ни в иных федеральных законах, составляющих антимонопольное право РФ.
Словосочетание «потенциальный поставщик» упоминается в Договоре о Евразийском экономическом союзе (Астана, 29 мая 2014 г., раздел XXII Государственные (муниципальные) закупки). При этом трактовка ЕАЭС является достаточно формальной. И не позволяет учитывать этот термин как существенный фактор, влияющий на положение хозяйствующих субъектов на товарных рынках.
Согласно трактовке ЕАЭС, потенциальный поставщик – это любое юридическое лицо или любое физическое лицо (в том числе индивидуальный предприниматель). В аналогичной трактовке данное понятие встречается в национальном законодательстве некоторых стран-членов ЕАЭС.
Однако в реальности существует такое явление как «давление потенциальных поставщиков» из зарубежных стран Китай, Турция, Иран, США. Это давление настолько явно ощущают на себе хозяйствующие субъекты ЕАЭС, что вынуждены его учитывать в собственной ценовой стратегии, и планах развития. Даже когда на территории Евразийского союза нет ни одной фуры с «потенциально антиконкурентной» продукцией.
В практике ЕЭК уже есть дела о наднациональных картелях. Увы, они в подавляющем большинстве касаются сговоров между поставщиками и хозяйствующими субъектами стран-членов Евразэс. А ведь сегодня куда важнее вычислять и пресекать сговоры с поставщиками из дальнего транснационального зарубежья. Ущерб от них в десятки раз ощутимее и дороже.
«С точки зрения национального законодательства Россия готова к выявлению и пресечению международных картелей. Наше антимонопольное законодательство предусматривает привлечение к ответственности участников антиконкурентных соглашений, достигнутых за пределами РФ, если они оказывают влияние на состояние конкуренции на территории нашей страны. Но практика взаимодействия с антимонопольными органами других стран выявила ряд серьезных пробелов, – пишет «Экономика и Жизнь». – Все международные документы, договоры, конвенции, которые обеспечивают взаимодействие исполнительных органов власти, касаются либо уголовных, либо административных дел. И нет ни одного документа в масштабе международного сообщества, который регулировал бы отношения антимонопольных органов при выявлении нарушений конкурентного права. Это парадокс, но это наша печальная действительность. Все договоры, соглашения (многосторонние, двусторонние), заключенные между антимонопольными органами, как правило, носят декларативный характер, за исключением договора о Евразийском союзе и двустороннего договора с Белоруссией».
Здесь явный прокол теоретиков либеральной торговли. Конкуренцию, которую уже 30 лет воспевают в российских учебниках по экономике, на самом деле никто не собирается защищать всерьез. Ни ВТО, ни МВФ, ни G-20, ни голубые каски с юнесками вместе взятые. «Свободной руке рынка» международное антимонопольное право абсолютно и категорически невыгодно. Потому, что оно будет создавать препятствия для выкачивания ресурсов из экономической периферии.
Как бы то ни было, отсутствие международного антимонопольного консенсуса вовсе не отменяет возможности законного «возмездия» участнику картеля, имеющему евразийскую юрисдикцию в рамках нормативного регулирования ЕЭК. Именно наличие таких дел и таких разбирательств (направленных против крупных трансграничных картелей с корнями из дальнего зарубежья) станет сигналом о том, что антимонопольное право Евразийского союза наконец-то созрело и обрело силу самодостаточной сбалансированной системы. Такой системы, которая способна отстаивать экономический суверенитет постсоветского пространства.
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет