Практически каждая страна, которая разрабатывает закон о закупках, в сопроводительных документах, считает своим долгом указать, что при разработке учитывались положения Комиссии ООН о закупках. Однако при общих вводных и формальном равнении на один международный правовой акт, системы контрактации абсолютно разные. У них есть огромные плюсы и минусы, а также масса полезных наработок.
Об этом в своем докладе в рамках XI Интерактивного круглого стола, посвященного закупкам, который ежегодно организует МГУ при поддержке ЭТП ГПБ, рассказал Кузьма Кичик, доцент кафедры предпринимательского права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. На кафедре предпринимательского права на академической основе регулярно изучают международную специфику правового регулирования в сфере закупок. Процитируем наиболее интересные данные этого исследования.
В Японии, закупочные отношения регулируются не столько нормами права, сколько обычаями. В качестве иллюстрации, в 2018 году в Стране восходящего солнца случился коррупционный скандал вокруг закупки высокоскоростных поездов. Вице-президент железных дорог попал под стражу. Материалы показывают, что японские железные дороги формально руководствовались нормами проведения государственных закупок, но по факту ориентировались на сложившуюся систему устойчивых хозяйственных связей. Еще один пример – поддержка своих производителей. Формально протекционизм не закреплен на официальном уровне, а на деле выясняется, что он тотально применяется на всех уровнях экономики, являясь при этом частью традиционной хозяйственной этики. Каждый хозяйствующий субъект руководствуется принципом «поддерживать отечественного производителя» вне зависимости от содержания законодательства. Иностранцы не допускаются на внутренний рынок. Если необходимо отсечь иностранного конкурента, то любой уважающий себя закупщик в Японии просто указывает в документации, что каждый поставщик должен иметь, скажем, офис в центре Токио. Если вдруг выяснится, что у импортера такой офис есть, тогда в закупочную документацию вносятся изменения, где укажут, что помимо офиса в Токио, у него должен быть офис в Осаке.
Южная Корея – первое государство на Земле, применяющее централизованную систему закупок. В стране работает единый координационный орган закупок для всех типов заказчиков – «Служба закупок Республики Корея». Абсолютной централизации достичь невозможно, поскольку существуют военные и иные секретные государственные нужды. Сами корейцы оценивают степень централизации закупок в стране примерно в 80%. Внутри системы есть разделение на отрасли государственных и муниципальных закупок. Муниципальный контракт невозможно заключить с предметом закупки – который относится к государственным нуждам; и наоборот. Условно говоря, «твердые бытовые отходы», являются предметом только муниципальной контрактации, и заключить по ним госконтракт технически невозможно. Также есть нюансы, связанные с функционированием электронной информационной системы: существует две платформы. На первой размещается официальная информация в сфере регулируемых государственных и муниципальных закупок. А второй сайт – предназначен для проведения частных закупок. Система закупок Кореи признана передовой на международном уровне. ООН квалифицировала эту страну как лидера в сфере электронного правительства, и абсолютного лидера в сфере электронных публичных закупок.
У Кореи есть масса полезных нормативно-технических наработок в сфере цифровых сервисов контрактации. Например, правило one strike out: суть в том, что если заказчик хотя бы один раз был уличен в коррупции, то в добровольно-принудительном порядке его полномочия по закупкам передаются в государственный контролирующий уполномоченный орган. То есть, достаточно один раз оступиться, чтобы вы как юрлицо больше не обладали правом самостоятельного проведения закупок. С этого момента за вас будет «играть» государственная система и ее искусственный интеллект.
В этом контексте российская контрактная система выглядит архилояльной по отношению к нарушителям. Наш РНП – в сравнении с корейскими методами – это просто верх гуманности и милосердия.
Еще из интересного. В начале 1990-х годов Южная Корея отказалась от такого инструмента как аукцион. Однако есть нюанс – отказ произошел в то время, когда аукционы еще не были электронными. “Бумажный” аукцион, действительно является коррупционным анахронизмом. Российская Федерация пошла иным путем, приняв электронную аукционную практику за основу 44-ФЗ, и не прогадала. По мнению большого количества в сфере публичных закупок, российская контрактная система, не отказавшись от аукциона, в итоге приобрела серьезное преимущество, позволяющее развивать конкуренцию и влиять на ценообразование косвенными методами.
Тем не менее, отказ Южной Кореи от аукциона продемонстрировал миру иные возможности развития контрактации. В стране произошел пересмотр методики оценки заявок, поступающих от участников закупки. Если раньше акцент делался на ценовом снижении, то теперь оценка заявок называется «комплексной». Существенное внимание уделяется качественным критериям исполнения контракта. Корея находится в поиске золотой середины между низкой ценой и высоким качеством исполнения.
Система закупок Китая – это самобытный организм, который находится в фазе стремительного роста. Есть масса экзотических особенностей. Прежде всего, обращает на себя внимание отсутствие единой информационной системы закупок КНР. Такие информационные системы есть у каждой из провинций. Отсутствие прозрачности приводит к огромному количеству мелких нарушений и высокому уровню трудозатрат у контрактных специалистов. По крупным нарушениям в стране действуют предельно жесткие меры ответственности, вплоть до смертной казни. Однако есть и передовое ноу-хау.
Самая яркая особенность закупочной системы КНР заключается в особой роли Коммунистической партии Китая (КПК) в закупочном процессе. В каждой закупочной комиссии обязан присутствовать представитель КПК, который де-факто обладает неограниченными полномочиями на любой стадии закупочного процесса (т.е. на стадии формирования, размещения, исполнения). Такой сквозной прошивки нет ни в одной стране, которую проанализировали эксперты МГУ. С единственной ремаркой, что вьетнамская система контрактации еще не достаточно изучена.
– Как мне кажется, именно эта особенность объясняет нам противоречие. С одной стороны, непрозрачная система, а с другой – Китайское экономическое чудо и сверхпродуктивное производство, – поясняет Кузьма Кичик. – Уверен, что эти вещи взаимосвязаны. Участие КПК в закупочном процессе сказывается на высоких показателях экономического развития страны.
Еще одной особенностью китайской системы закупок является беспрецедентный уровень протекционизма. Качество адресной поддержки, оказываемой своим производителям, похоже на аналогичные меры поддержки в российском гособоронзаказе. Напомним, у нас в ГОЗ действует принцип: закупка импортных товаров, работ и услуг для нужд обороны и безопасности допустима только в том случае, если их аналоги не производятся на территории РФ. Тот же самый принцип в КНР распространяется на все закупки без исключения. В отношении китайской промышленности это звучит практически как анекдот. Но, возможно по этой причине здесь научились производить практически все.
Любопытная особенность, как и во многих странах в КНР используется открытый перечень способов закупок (в Российской Федерации он является частично открытым). Правительство Китая может своим локальным подзаконным нормативным актом ввести в оборот какой-то иной способ закупки, если сочтет его целесообразным.
Автор: Виктория Сухорукова
Комментариев пока нет