Национальные квоты на закупку высокотехнологичных товаров российского происхождения введены с 1 января 2020 года в сфере 44-ФЗ и 223-ФЗ. Этот экономический инструмент должен стать одним из мощнейших стимулов оживления внутреннего рынка. Предприятиями оборонного комплекса, ради которых изначально задумывался проект, квоты рассматриваются не иначе как «перевод стрелок» на гражданские рельсы. Для уцелевших узлов российской промышленности – это в буквальном смысле средство выживания.
А для многочисленных экономических партнеров, в том числе и для тех, кто грозит санкциями – это лакомый кусок. Иностранные поставщики будут за него бороться, используя как привычные, так и новые лазейки закупочного законодательства. Тем более, что правоприменительной практики на этом поле пока что нет. А квотирование едва приобрело понятные юридические очертания для обычных производителей.
Азы национальных квот. Как применять на практике?
Юридическим основанием для использования квот являются:
- Постановление Правительства от 3 декабря 2020 года № 2014
- Постановление Правительства от 3 декабря 2020 года № 2013
Срок исполнения : 2021—2023 годы (квоты рассчитываются на три года).
Определяющим документом квотирования, которого все долго ждали и который придает всему проекту предметный характер, является Перечень российских товаров, на которые государством установлена минимальная обязательная доля закупки. По факту, таких перечня – два. Для каждого из двух постановлений Правительства он свой.
В перечень по 44-ФЗ вошли 107 позиций, в том числе:
- Медицинское оборудование, компьютерная техника, средства связи, кабели, звуковое оборудование, осветительное оборудование, оптические приборы, спортинвентарь, музыкальные инструменты и др.
В перечень по 223-ФЗ вошла 251 позиция, в том числе:
- Одежда, обувь, бумага, станки, компьютерная техника, средства связи, звуковое оборудование, медоборудование, холодильники, автомобили, спецтехника, мебель, спортинвентарь и др.
На каждый вид товаров установлена своя минимальная доля закупки российской продукции, причем на каждый последующий год – по отдельности. Стоит отметить, что с каждым годом доля закупаемой продукции увеличивается. Это внушает надежду, что в случае успеха и должного экономического эффекта – объем государственных квот, а значит и объем государственного планирования в России будет расти.
По 44-ФЗ учитываются все товары, в том числе поставляемые при выполнении работ или оказании услуг, произведенные на территории ЕАЭС. Важный нюанс: учитываются только закупки, в которых установлено ограничение допуска. Закупки у единственного поставщика или конкурентные закупки, в которых не установлено ограничение допуска (в т.ч., если установлен запрет) не учитываются.
В постановлении по 223-ФЗ установлено другое правило: там учитываются исключительно российские товары, в том числе поставляемые при работах и услугах, но обязательно включенные в Реестр российской промышленной продукции (ПП 616) либо в Реестр российской радиоэлектроники (ПП 878). Товары из других стран ЕАЭС в закупках по 223-ФЗ в квоте не учитываются. Важный нюанс – учитываются все закупки, в т.ч., у единственного поставщика.
Получается, что по 223-ФЗ и в общем объеме закупок, от которого считается квота, и в самой минимальной доле закупки российской продукции под квотирование попадает абсолютно все типы закупок – и конкурентные и не конкурентные.
Кто крайний в квотах?
Как это часто бывает в России, конкретных персональных ответственных за реализацию проекта исторической важности – не назначили.
Отчетность о выполнении квоты установлена только в Постановлении, касающемся 44-ФЗ. С 2021 года заказчик будет обязан предоставлять годовой отчет, автоматически сформированный на платформе ЕИС на основе Реестра контрактов (не позднее 1 февраля). Заказчику только останется внести в отчет обоснование невыполнения квоты, если что-то пошло не так, подписать и опубликовать отчет в Единой информационной системе (не позднее 1 апреля).
На основании данных ЕИС Минпромторг будет осуществлять оценку выполнения квот. Ориентируясь на полученную аналитику, Правительство будет принимать решение о дальнейших шагах в национальной промышленной политике, об изменении квот и нормативных актов, устанавливающих ограничение допуска. Но анализ касается только 44 федерального закона, по 223-му оценка выполнения квот не предполагается.
Возникает резонный вопрос: что грозит заказчику за невыполнения квоты? Пока что никаких форм ответственности не предусмотрено. Но уже есть законопроект, предусматривающий введение административки за такое «вредительство» в рамках 44-ФЗ. Востребованность таких мер вызывает сомнения у экспертов. Ведь заказчик во многом является заложником рыночной ситуации. Так, при проведении конкурентных закупок (кроме закупок с запретом на допуск иностранной продукции) заказчик не может заранее знать, какой товар ему будет поставлен (российский или заморский).
Евразийская уязвимость или континентальный бонус?
Обращает на себя внимание идеологически уязвимая позиция национальных квот, связанная с ЕАЭС. Товары из стран ЕАЭС могут учитываться в квотируемых закупках. Не секрет, что именно пространство наших ближайших геополитических партнеров РФ является местом для «отмывания» продукции от китайского или иного зарубежного бэкграунда. А также для поставки на российский рынок товаров, к качеству которых на территории стран-партнеров ЕАЭС предъявляются заниженные требования.
Из наиболее ярких примеров можно упомянуть антисептики и дезсредства с документами на автошампунь. По данным Бюро расследований ОНФ, компании-производители большинства псевдодезинфекторов получают протоколы о лабораторных испытаниях преимущественно в странах Евразийского союза.
Весьма тревожным сигналом является и сам факт неприятия нового порядка подтверждения страны происхождения товаров со стороны стран-членов ЕАЭС. Осенью прошлого года, когда Российская Федерация настаивала на введении такого порядка, некоторые государства Евразийского союза высказали недовольство. Однако, если тебе нечего скрывать, а твоя продукция действительно изготавливается честными тружениками на заводах в Белоруссии или Казахстане (а не завозится отверточными комплектами или сырьевой биомассой из КНР, Польши и Юго-Восточной Азии), то и протестовать не резон.
После дипломатической дискуссии участникам ЕАЭС удалось договориться о механизме определения страны происхождения товаров для госзакупок. Отвечать за реализацию этого механизма будет Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК), ее решение вступило в силу 11 декабря 2020 года. Условия причисления продукции к евразийской по решению ЕЭК во многом оказались идентичны российским. Но в них есть свои подводные камни.
Теперь в ЕАЭС существует свой Реестр евразийской промышленной продукции, который начал действовать с 1 января 2020 года. Утвержден перечень условий, производственных и технологических операций, при выполнении которых товары считаются происходящими из государств – членов Союза. Соответствие этих условий должен будет подтверждать уполномоченный орган местного правительства (к примеру, в случае с Россией – это Минпромторг).
Пока трудно понять, насколько защищенным от разного рода наперсточных инсинуаций с происхождением товаров и комплектующих является евразийский промышленный реестр. Его полнота и самодостаточность остаются не очевидными. Ранее сообщалось, что сведения о промтоварах и их производителях подаются в Реестр продукции ЕАЭС «на бумажных носителях посредством почты или на официальный электронный адрес ЕЭК». А достоверность информации о продукции, вносимой в реестр, подтверждается «актами экспертизы, выданными торгово-промышленными палатами (ТПП) стран-членов ЕАЭС» (!). Получается довольно хрупкая конструкция, в которой распорядитель Реестра должен верить на слово местной Торгово-промышленной палате.
В сообщении ЕЭК отмечается, что новые требования по подтверждению страны происхождения будут распространяться на 255 видов товаров по 10 направлениям: автомобиле-, судо- и станкостроение, железнодорожное и энергетическое машиностроение, легкая промышленность, химия и нефтехимия, холодильное и компрессорное оборудование, мебельная и деревообрабатывающая промышленность и спецмашиностроение.
Готовность стран ЕАЭС к игре на «российских условиях», вероятно, продиктована ростом привлекательности рынка госзаказа РФ для производителей союза. И ранее крупнейший рынок госзаказа (общий объем госзакупок ЕАЭС — $152 млрд, из них РФ — $126,6 млрд) стал еще более востребованным в условиях «коронакризиса».
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет