В редакцию сетевого издания «Цифровые Закупки» поступает много вопросов от читателей с просьбой разобрать странную ситуацию, связанную с терминологическими и логическими нестыковками, сопровождающими описание процесса экспертизы в законе о контрактной системе (ФЗ-44).
Как всем хорошо известно, экспертиза результатов исполнения контракта, с одной стороны, является очевидной необходимостью в рамках действий заказчика в процессе приемки товаров, работ, услуг, а с другой – процедурой, вызывающей огромное количество вопросов с практической точки зрения. Связано это с тем, что в ФЗ-44, несмотря на достаточно большой объем информации по данному вопросу, ряд положений вызывает двусмысленное толкование или они вообще противоречат друг другу.
В данной статье мы попытались сделать выборку нестыковок, которые сопровождают регламентацию процесса привлечения эксперта в рамках исполнения контракта.
Итак, первое упоминание термина «эксперт» встречается в п. 15 ст. 3 ФЗ-44, в котором дано его определение, как одного из основных понятий, используемых в законе, а именно, указано, что это физическое лицо, обладающее специальными познаниями, опытом, квалификацией в области науки, техники, искусства или ремесла, которое осуществляет на основе договора деятельность по изучению и оценке предмета экспертизы.
Далее, по ходу изучения закона, мы в ч. 5 ст. 39 встречаем требование, что заказчик включает в состав комиссии по осуществлению закупок, кроме лиц, прошедших профессиональную переподготовку или повышение квалификации в сфере закупок, также лиц, обладающих специальными знаниями, относящимися к объекту закупки. Сразу возникает вопрос, ответ на который в законе мы не найдем, а именно – почему ранее мы прочитали «познания», а тут вдруг указаны «знания». Это одно и тоже? Речь идет о включении в состав комиссии экспертов, указанных выше или все-таки законодатель подразумевал каких-то других специалистов?
Идем дальше по тексту закона и доходим до ст. 41, которая полностью посвящена вопросу привлечения экспертов. В ней мы видим ряд ограничений, среди которых самое первое говорит о том, что к проведению экспертизы в случаях, предусмотренных законом, не могут быть допущены физические лица, являющиеся либо в течение менее чем 2-х лет, предшествующих дате проведения экспертизы, являвшиеся должностными лицами или работниками заказчика либо поставщика. С поставщиком все понятно, а вот что означает первая часть ограничения? Читаем еще раз и делаем вывод, что «к проведению экспертизы не могут быть допущены не только «действующие» работники заказчика, но и «бывшие» сотрудники, покинувшие организацию менее чем два года назад. Отмечаем данное обстоятельство и читаем закон дальше.
В ст. 94 «Особенности исполнения контракта» видим большой блок частей, также описывающих условия и процесс проведения экспертизы. И вот тут, в ч. 3, мы видим требование, которое нас сразу сбивает с толку, а именно: что для «проверки предоставленных поставщиком результатов, предусмотренных контрактом, в части их соответствия условиям контракта заказчик ОБЯЗАН провести экспертизу». При этом такая «экспертиза … может проводиться заказчиком своими силами или к ее проведению могут привлекаться эксперты … на основании контрактов, заключенных в соответствии с законом».
Давайте попробуем разобраться в сложившейся ситуации – как получилось, что в одной статье закона говорится, что экспертиза (как обязательный процесс) может проводиться заказчиком своими силами, а в другой указано на недопустимость привлекать к этому процессу работников заказчика. Как это ни странно, но отчасти поможет нам в этом самый первый законопроект № 68702-6, разработанный в далеком 2012 году и тогда еще называвшийся «О федеральной контрактной системе в сфере закупок товаров, работ и услуг». Так вот, в тексте данного законопроекта, представленному к первому чтению в Государственную Думу, попросту отсутствовала статья 41, ограничивающая привлечение к экспертизе работников заказчика, но при этом в другом разделе уже содержалось требование об обязанности заказчика провести экспертизу с возможностью привлекать экспертов. И это логично – заказчик обязан провести экспертизу и для этого может привлечь «внешнего» эксперта. Кстати, не могу не отметить, что в другом варианте законопроекта «О федеральной контрактной системе» использовался термин «независимый эксперт», но в редакции, представленной к первому чтению «независимость» уже отсутствовала.
Изучаем историю вопроса и понимаем, что рассмотренные нами нестыковки появились уже в редакции законопроекта, представленного ко второму чтению и в результате в ст. 94 появилось указание, что к проведению экспертизы «могут привлекаться эксперты», а в ст. 41 – что к проведению экспертизы «не могут быть допущены» физические лица. То есть, там «привлекаются», а тут «допускаются». Опять разная терминология, сбивающая с толку.
Судя по всему, в процессе подготовки законопроекта ко второму чтению ответственные лица не уделили должного внимания отслеживанию единой терминологии в тексте проекта, что в результате привело к многолетнему спору, связанному с регламентацией процесса привлечения экспертов и разногласий по поводу того, можно ли все-таки проводить экспертизу своими силами и как будет называться документ по результатам такой экспертизы.
Практика более-менее разложила все по своим местам и в настоящее время в экспертном сообществе данные нестыковки трансформировались в условную конструкцию: если заказчик проводит экспертизу силами своих сотрудников, то они за данную экспертизу оплату не получают, а если заказчик принимает решение нанять «внешнего независимого» эксперта, то он уже должен заключить контракт в рамках закона, подразумевающий, на наш взгляд, возмездный характер оказания услуг эксперта.
Справедливости ради надо отметить, что на данный момент закон не содержит случаев обязательного привлечения экспертов, однако в соответствии с ч. 4.1. ст. 94 Правительство РФ вправе определить такие случаи.
Автор: Павел Лисин
Комментариев пока нет