Некоторые отечественные агропромышленные компании умудряются развиваться, модернизировать мощности и инвестировать в основные фонды даже на фоне санкций, инфляции и возросшей себестоимости производственных процессов. Не последнюю роль в этом играют программы господдержки.
Свежий пример из Алтайского края. В июне тепличный комплекс «Индустриальный» в Барнауле был выкуплен Группой компаний «Горкунов», которая владеет сетью аналогичных предприятий в нескольких регионах России. Новый собственник получил имущество комплекса в счет уплаты части основного долга перед банками, который составлял более 350 млн рублей. Группа компаний мощно инвестировала в его модернизацию (порядка 200 млн рублей), что позволило сделать предприятие эффективным и рентабельным, увеличив производительность с одного квадратного метра в два-три раза.
Специально для сетевого издания «Цифровые Закупки» на вопросы о развитии бизнеса ответил БОРИС ГОРКУНОВ, основатель и руководитель Группы компаний «Горкунов».
– До перехода под наше управление тепличный комбинат в Барнауле приносил ежегодные убытки в размере 200 млн рублей, которые приходилось погашать из областного бюджета. В первый же год после реконструкции предприятие нам принесло 200 миллионов чистой прибыли. Почему так происходит? Сказывается отсутствие системы управления государственной собственностью, что мы наблюдаем повсеместно. Она является неконкурентоспособной по сравнению с коммерческим управлением: это проявляется в разных вопросах, в том числе в сфере сбыта и реализации продукции.
– Вам удалось сделать предприятие эффективным и рентабельным только за счет правильной организации производственных процессов?
– Да, в том числе и благодаря новому оборудованию и его грамотному использованию, вниманию ко всем нюансам. Вплоть до того, например, что изначально на предприятии была большая котельная: мы использовали более эргономичный вариант, исключив ее из производства. Сразу же сократились расходы в полтора-два раза.
– Сейчас в агрокомплексе жалуются на резкий рост производственных затрат (в связи с санкциями, инфляцией, дефицитом импортного оборудования). Ощутили ли вы эту нагрузку в последний год?
– Дело не только во внешних условиях: они меняются для всех. Речь идет о ведении бизнеса в принципе, то есть об умении эффективно использовать собственные ресурсы и возможности. Так, например, у нас в России в структуре себестоимости величина заработной платы значительно ниже, чем в ЕС, равно, как и стоимость энергоснабжения, затраты на ПО, транспортные расходы. Все это в России дешевле. А себестоимость продукции, при этом, выше. Значит, есть непроизводственные расходы и издержки. Сказывается отсутствие или медленное внедрение высоких технологий.
– Как бы вы отнеслись к идее внедрения долгосрочных контрактов на поставку продовольствия для социальных учреждений?
– Мы с опаской относимся ко всему, что связано с государственным заказом. Предпочитаем те условия коммерческих закупок, в которых работаем. Это рыночные условия, стоимость определяется рыночным способом. Мы, преимущественно работаем с сетями, где ценообразование и сбыт устроены достаточно прозрачно и предсказуемо. Еженедельно проводятся торги: полку занимает тот, кто достигнет наилучшего соотношения цена-качество. На этих условиях мы вполне успешно конкурируем. Пока что ритейлерские сети до заключения долгосрочных контрактов с производителями не дошли. Зато идея их внедрения со стороны государственных заказчиков не может не вызывать беспокойства. Особенно, если каждый государственный или муниципальный заказчик или какой-то орган исполнительной власти начнут регулировать отношения с производителями…
Государство выделило большие средства на восстановление сельского хозяйства. Огромные суммы из бюджета ушли на то, чтобы компенсировать проценты по кредитам на развитие. Однако из внимания упустили важный момент: в поставках продовольствия в России слишком большую роль играют посредники, из-за чего в разы возрастает коррупция, появляется шлейф нарушений, связанных с человеческим фактором. В государственном заказе все эти риски проявляются как под увеличительным стеклом.
– На Всероссийском Форуме-выставке «ГОСЗАКАЗ», который проходил в апреле, всерьез обсуждалась тема офсетных контрактов на поставку продовольствия. В Москве уже реализуется первый такой контракт. Как вы считаете, есть ли перспективы у этого инструмента закупок?
– Следует подумать, насколько это верно с точки зрения антимонопольного права. Полезно обратиться к опыту тех экономик, где производители, фермеры являются главными: им отдается приоритет в закупках. Исходя из этой логики, если только один производитель заключит долгосрочный договор, тогда что останется другим? Доступ к долгосрочным контрактам во многом определяется объемами производства. У одной компании, условно, 100 гектаров земли, а ее продукция занимает порядка 5% на рынке; у другой компании 300-400 гектаров и 30% доля в общем сбыте. Нетрудно догадаться, с кем региональный заказчик заключит договор…
– Гильдия отечественных закупщиков и специалистов по закупкам и продажам выделила в качестве передовой региональной практики альтернативный сценарий. Предлагают в каждом субъекте создавать единых логистических операторов. Такой оператор отчасти берет на себя затраты на организацию экспертизы и даже логистические расходы, а также гарантирует доступ продовольственной продукции на полки магазинов. Как вам такой сценарий?
– Вообще-то, это проверенный опробованный сценарий, который за последние сто лет во всем мире показал положительные результаты. Следующим этапом развития таких региональных логистических платформ должна стать производственная кооперация поставщиков. Например, совместное строительство молочного завода: на те объемы, которые производят поставщики, строительство складских помещений или помещений для переработки продукции. Отраслевые союзы производителей способны решать самые серьезные задачи, связанные с переработкой и сбытом.
– Возникают ли у вас как у производителя трудности в работе с ритейлерскими сетями?
– Там, где есть посредник, оптовый перекупщик, с большой вероятностью присутствуют неуплата налогов и коррупция. Если же реализация налажена напрямую в торговую сеть, то система сбыта и ценообразования в большинстве случаев прозрачна. Это нормальная демократичная система торговли с высокими требованиями к поставщикам. Поэтому мы порядка 80% задания реализуем по сетям. Это выгодно, просто и правильно.
– В связи с санкциями, возникли ли у вас трудности с импортозамещением (оборудование, семенной фонд)?
– На сегодняшний момент Россия производит порядка 70% оборудования, необходимого для жизни и развития тепличной отрасли. Что же касается семян, то ряд наиболее распространенных сортов, которые мы прежде приобретали за рубежом, также начали производить в России. Поэтому, хоть сегодня «отрежь границу», на нас это существенно не повлияет. Более того, зарубежные партнеры теперь сами не хотят разрывать сотрудничество. Им самим есть, чему поучиться в России: наша урожайность 160-170 кг с квадратного метра; у них 70-80 кг. (максимум 140 кг в Голландии). К тому же, мы можем использовать наше конкурентное преимущество в виде более низких затрат на энергоносители и трудовые процессы. Поэтому наша продукция через Белоруссию поступает во все прибалтийские республики и даже в Германию с Польшей.
– Существует ли для вашего рынка так называемая «китайская угроза»? Ведь китайские поставщики зачастую идут на демпинг…
– Нет, их экспансия на наш внутренний рынок говорит, скорее, о нехватке свободной земли для обеспечения их собственных продовольственных потребностей. К примеру, Китай скупает все сухое молоко, производимое в Беларуси. В российские сети китайская продукция не проходит по ряду качественных параметров, в том числе из-за использования агрессивной агрохимии. По показателям экологичности российская продукция на порядок лучше. У нас на каждом комбинате есть биолаборатория. Тепличная отрасль в России ушла вперед на 10-15 лет, например, по сравнению с Японией (урожайность, методы отопления, использование вредных веществ).
– Существуют ли трудности с кадрами? Хватает ли квалифицированных специалистов?
– Мы решаем эту проблему по мере поступления задач. К примеру, у нас есть цех микроклонирования: сегодня мы выращиваем растения из клетки. Для этого обучаем людей. Долгое время проблемой России был отрыв науки от практических задач производства и сбыта. Поэтому некоторые изначально отечественные технологии мы вынуждены «возвращать» из Голландии или Израиля. Растут молодые талантливые специалисты, их достаточно много. У нас прекрасные технологии европейского уровня, а сейчас уже и на нашем оборудовании. То, что мы физически не можем импортировать, в России уже способны воспроизвести и повторить.
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет