Правительство обсуждает переход от прямого запрета на госзакупки импорта к более мягким ограничениям.
Запрет сохранится при закупках для обороны и безопасности, для остальных случаев — правило «третий лишний» и преференции по цене
Заместитель председателя Правительства РФ Дмитрий Козак поручил внести в Правительство проект акта, предусматривающий переход от прямого запрета при госзакупках импортных товаров к правилу «третий лишний» (запрет на иностранную продукцию при наличии внутренней конкуренции между как минимум двумя товарами российских производителей) или ценовым преференциям для отечественной продукции в виде 15%. Об этом говорится в письме Козака, направленном в Минпромторг, Минэкономразвития, Минкомсвязь и другим адресатам.
– Такое поручение было, — подтвердил представитель вице-премьера Илья Джус.
Речь идет о товарах легкой промышленности, программном обеспечении, мебели, продукции станкостроения и машиностроения.
Как пояснил представитель Минпромторга, по Закону «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (44-ФЗ) заказчики и предприниматели сталкиваются с трудностями при применении механизма импортозамещения — «он складывается из множества нормативно-правовых актов, устанавливающих различные подходы и порядки его использования».
– Предполагается вводить запрет (на закупку иностранной продукции) только в целях защиты обороны и безопасности страны, в остальных случаях применять механизм «третий лишний» и ценовые преференции, — сообщил представитель Минпромторга.
Какие риски в данной идее увидели российские производители подобной продукции — читайте далее.
Кто против
Существующие меры поддержки необходимо сохранить, уверен вице-президент Российского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности (Союзлегпром) Евгений Титов.
– В противном случае под угрозу ставится не только работа российских предприятий легкой промышленности, но и возможность самостоятельного обеспечения продукцией отрасли основных сфер промышленности страны, — предупредил Титов.
Он напомнил, что Правительство впервые ограничило возможность госзакупок импортных товаров легкой промышленности в 2012 году и изначально они распространялись только на гособоронзаказ и на федеральные органы исполнительной власти, в которых предусмотрено ношение форменной одежды.
– Это привело к тому, что доля отечественных материалов (тканей для пошива униформы и обувной кожи) только за первые два года с начала действия ограничений в гособоронзаказе выросла с 30 до 80%, — указал Титов.
Не поддерживают инициативу и разработчики программного обеспечения. По словам главы Центра компетенций по импортозамещению в сфере информационно-коммуникационных технологий Ильи Массуха, если власти в итоге решат отказаться от прямого запрета на госзакупки иностранного ПО, это навредит процессу импортозамещения и всей индустрии ИТ в целом.
– Основная себестоимость программного обеспечения складывается из стоимости интеллектуальной собственности, которую зарубежные разработчики давно окупили, а российским компаниям только предстоит это сделать, — указал он.
Исполнительный директор АРПП «Отечественный софт» Ренат Лашин напомнил, что допуск иностранного ПО в госорганы напрямую угрожает безопасности и суверенитету страны. Любое упрощение такого режима, по его мнению, может привести к уязвимости и ослаблению безопасности.
Ранее Илья Массух заявлял, что Правительство рассматривает противоположную идею — ввода полного запрета на покупку импортного программного обеспечения в сфере антивирусов, систем электронного документооборота и бухгалтерии.
Как пояснял Массух, в России есть несколько конкурентоспособных антивирусов, офисного ПО, интернет-браузеров, операционных систем и офисных пакетов.
Частичное снятие запрета на закупку иностранной мебели отрицательно повлияет на российских производителей, уверен и президент Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России (АМДПР) и гендиректор Первой мебельной фабрики Александр Шестаков.
– Иностранная мебель на российском рынке в целом составляет более 50%, активно растут поставки из Китая. Если эти изменения произойдут, доля иностранцев будет еще больше, — уверен Шестаков.
Он напомнил, что АМДПР предлагала Правительству распространить запрет на закупки иностранной мебели также на госкомпании, но Минпромторг не поддержал идею.
О каком рынке идет речь
Замгендиректора ЦМАПК Владимир Сальников напомнил, что госзакупки — это достаточно большой сегмент рынка в России. Так, в 2018 году объем госзакупок по 44-ФЗ составил 6,79 трлн руб.
– Однако сам рынок сильно фрагментирован, сегментов, где российские товары полноценно конкурируют с импортными, не так много. При этом нужно еще смотреть, какую долю в этой продукции составляют российские комплектующие, каков объем добавленной стоимости, созданной в России, — отметил Сальников.
По оценке Союзлегпрома, сейчас доля государственных и муниципальных закупок в общем объеме рынка товаров легкой промышленности составляет около 3,5%. В целом розничные продажи одежды, обуви, тканей и других подобных товаров в 2018 году достигли, по данным Союзлегпрома, 2,8 трлн руб. Отечественные предприятия произвели товаров всего на 453 млрд руб.
Общий объем ИТ-бюджетов всех госорганов в 2018 году составил 122,215 млрд руб. С 2015 года доля отечественного софта при госзакупках увеличилась с 20 до 65%, сообщал замглавы Минкомсвязи Алексей Соколов в апреле 2019 года. Ведомство ожидает, что к 2024 году российским будет 90% ПО, закупаемого госорганами, и 70% — госкомпаниями.
Объем производства отечественной мебели составил 190 млрд руб. в 2018 году. Из них около 15% приходилось на государственные и муниципальные закупки, по данным Минпромторга.
Эффективна ли предложенная замена
Правило «третий лишний» впервые заработало в России в феврале 2015 года для некоторых медицинских изделий, а с конца того же года — для лекарственных препаратов, включенных в Перечень жизненно необходимых и важнейших, напомнил партнер практики «Фармацевтика и здравоохранение» Baker McKenzie Сергей Ломакин. Он заметил, что правило позволило российским производителям значительно увеличить долю рынка, потому что иностранная компания, зная о наличии двух локальных продуктов, отказывается от участия в соответствующей закупке. В то же время правило позволило локальным производителям не снижать цены в рамках закупок так, как они бы это делали при участии в закупке иностранных товаров, допустил Ломакин.
Например, в 2015 году у швейцарской компании Roche, производителя оригинального препарата «Ритуксимаб», который применяется для лечения онкологических заболеваний, под брендом «Мабтера», истек патент, и на рынок вышел его аналог от российской компании «Биокад» — «Ацеллбия». В первый же год российский препарат за счет более низкой цены смог получить 61% рынка, а доля Roche снизилась до 39%. В 2017 году на рынке появился второй российский препарат от компании «Р-Фарм» — «Редитукс», то есть против «Мабтеры» заработало правило «третий лишний». В итоге по итогам года у оригинального препарата осталось всего 8% рынка, а в 2018-м его доля упала до 6%, подсчитала аналитическая компания RNC Pharma.
– В отношении программного обеспечения ценовая преференция не работает. Международные корпорации имеют возможность занижать цену своих продуктов настолько, что даже с учетом «скидки» в 15% российский продукт все равно будет стоить дороже иностранного, — сообщил гендиректор «Базальт СПО» Алексей Смирнов.
Принцип «третий лишний», по его мнению, напротив, может быть очень действенным: он увеличивает конкуренцию, что напрямую влияет на цену продукции и ее качество. При этом Смирнов отметил, что действующий запрет на закупку иностранного ПО предусматривает исключения, которыми зачастую пользуются госорганы, используя «достаточно спекулятивные формулировки в обоснованиях».
– Если закупка будет производиться по принципу «третий лишний», то госструктурам будет труднее уклоняться от покупки отечественного софта, — считает глава «Базальт СПО».
Авторы: Анна Балашова, Елена Сухорукова, Алина Фадеева, Мария Истомина, Надежда Федорова, Александра Посыпкина, Полина Звездина
Комментариев пока нет