Стране нужна централизованная стратегия обратного (реверсивного) инжиниринга или промышленного копирования деталей. Не стихийно-очаговый процесс, когда отдельно взятые компании, предлагают рынку свои креативные частные услуги, – а федеральная программа, объединяющая все интеллектуальные и производственные ресурсы одной полноценной отрасли. С государственным управлением, отдельным нормативным регулированием, промышленными стандартами и специальными мерами финансовой поддержки. А еще лучше – со своим министерством, которое будет заниматься развитием отрасли на системной основе.
Сейчас реверсивным инжинирингом в порядке частной инициативы занимаются некоторые предприятия и коммерческие стартапы. Что совершенно не соответствует масштабам и задачам индустриализации страны.
Мало просто консолидировать запрос от сотен предприятий на промышленное копирование. По-нормальному, требуется такие запросы формировать на уровне профильных НИИ и КБ и вменять заказчикам в добровольно-принудительном порядке. Специальная управляющая структура должна думать на шаг вперед и формулировать цели за потенциального заказчика, помогать ему строить технические задания. А самое главное, – заботиться о гарантированной рентабельности проектов реверсивного инжиниринга, организуя и субсидируя сбыт.
Разница между стихийным и осмысленным подходом к импортозамещению деталей машин очевидна даже при беглом анализе российского рынка.
Конкуренция с зарубежными производителями затруднена в силу закономерностей ценообразования. В глобальной торговле цена зависит от серийности, от количества выпускаемой продукции. Когда зарубежные машиностроительные корпорации производят ее тысячами, а у нас в России весь спрос измеряется десятками, – то экономическая целесообразность и заказывать, и производить аналогичную продукцию в РФ стремится к нулю. Трудно даже поддерживать уже существующее производство на плаву, не то что осваивать новое. Стремление к нулю усугубляется еще и размытостью нашего законодательства в отношении иностранной интеллектуальной собственности. Российская нормативная система продолжает преданно защищать интересы компаний из недружественных стран в ущерб собственной промышленности. Принимать закон об обязательном раскрытии технических данных (как в ЮАР, Бразилии или Турции) Российская Федерация не смеет даже спустя год после начала санкционной войны.
Тем не менее, в стране находятся компании, которые берут на себя смелую задачу завоевания технологического суверенитета, хотя бы на тех участках, где появляются явные освободившиеся ниши.
Одной из таких компаний является Кингиссепский машиностроительный завод (КМЗ) в Санкт-Петербурге. В январе текущего года КМЗ презентовал свою программу реверсивного инжиниринга. Речь идет о критически уязвимых отраслях национальной промышленности (мирный атом, двигатели, судостроение).
– На текущий момент мы заключили более 10 договоров с Министерством промышленности и торговли, с концерном «Росэнергоатом», с Федеральным агентством по технологическому развитию. Суммарный объем финансирования работ по этим проектам составляет более 6 млрд рублей, – рассказал гендиректор КМЗ Анатолий Русин.
Одним из крупных успехов предприятия стала разработка конструкторской и технологической документации на дизель-генераторные установки украинского производства, которые применяются в качестве резервных и аварийных источников питания в контурах безопасности на российских АЭС. После 2014 года, стали возникать сложности с поставками запасных частей для отечественных атомных станций. А в 2022 году, после начала СВО, по понятным причинам, поставки комплектующих полностью прекратились. Это поставило под угрозу критически важный технологический цикл. Эти установки должны вовремя проходить плановое обслуживание и ремонт.
По данным КМЗ, на создание отечественного аналога было отведено несколько лет, но работа ведется с опережением графика. Предприятие также участвует в спецпрограмме Минпромторга по замещению судового оборудования, на которую в общей сложности выделено порядка 17 млрд рублей. КМЗ строит якоря, насосы с производительностью до 3 тыс кубометров в час. Еще пара перспективных целей намечена по заданию Минпромторга – это разработка гусеничного модуля для виброисточника, применяемого в сейсморазведке; разработка ведущего моста для тяжелой спецтехники. Есть серьезные запросы и со стороны корпоративного сектора. В рамках сотрудничества с отечественным машиностроительным гигантом «Камаз» по программе реверсивного инжиниринга КМЗ воспроизводит дроссельную заслонку, которая заменит продукцию Bosh; три вида турбокомпрессоров.
Кингиссепский завод совершил прорыв и в производстве «реверсивных средств производства». На предприятии могут наладить серийный выпуск промышленных 3D принтеров. КМЗ разработали отечественный принтер для печати литейных печатных форм. На этом пути также не обошлось без талантливой команды реверсивных инженеров. КМЗ удалось повторить весь производственный цикл аналогичного иностранного 3D-оборудования за счет замены импортного сырья (песок и связующие смолы) отечественными материалами. Был изготовлен опытный образец. После чего проект нашел поддержку со стороны Минпромторга, и даже со стороны Министерство обороны. Есть перспективы выхода на промышленные масштабы производства такого 3D оборудования.
Другим образцом внедрения реверсивного инжиниринга является металлургический флагман страны – ПАО «Северсталь», запустившая в прошлом году специальный сервис MPH (Metal Processing Hub) по адресу https://mph.severstal.com/.
Это цифровой ресурс обратного инжиниринга, на котором российские компании могут размещать свои заказы на изготовление комплектующих из метала «практически любой сложности». Замечательно, что при этом, Северсталь берет на себя смелость обеспечить сертификацию полученного опытного образца. У металлургического гиганта широкая база производственных мощностей в разных регионах, которая позволяет дозагружать простаивающие станки заказами. К платформе реверс-инжиниринга подключено более 150 заводов-исполнителей.
К сожалению, самый трудный вопрос исходных технических данных металлургам приходится решать буквально на коленке. Чтобы воспользоваться сервисом, заказчик должен обладать технической документацией или образцом оригинальной детали.
Однако вопрос технических данных и технических заданий должен решаться на уровне федерального управления, а не на уровне частного заказчика. У которого чисто физически может не быть ни достаточных компетенций, ни стратегического мышления в масштабах всей отрасли. За промышленными копиями деталей должны обращаться, не поштучные потребители-коммерсанты (хотя и они, конечно тоже)… Это должен быть объединенный запрос на целые ветки промышленной продукции с возможностью ее унификации с перспективой ее дальнейшего сбыта и применения на самых разных направлениях.
Сбор таких данных и запросов должен стать задачей государственного масштаба с обязательным выходом на свою, суверенную систему обязательных технических требований и регламентов. Это позволит создавать продукцию с улучшенными характеристиками, а не просто заниматься клонированием чужих изобретений. Это позволит управляемо и осмысленно масштабировать новую продукцию под запросы разных заказчиков. Кто-то должен начать думать в масштабах всего внутреннего рынка, выстраивать долгосрочные, многозадачные проекты государственного уровня. Это не значит, что надо пренебрегать потребностями мелкого заказчика. Это значит, что экономику больших переделов физически невозможно собрать, имея горизонт планирования мухи-дрозофилы.
Удивительно, что Росстандарт до сих пор не проявил никакого интереса к реверсивному инжинирингу. Казалось бы, кому еще выдвигать технические требования к новым видам промышленной продукции, добиваться ее улучшенных качеств, ну, или как минимум требовать, чтобы копия была не хуже оригинала? В результате сертификация свежеизготовленных комплектующих происходит на каких-то непонятных полулегальных основаниях. Нет ощущения, что это вообще кому-нибудь надо; кроме самих представителей несчастного бизнеса, которым неожиданно пришлось искать поспешную замену запчастей (в соседних гаражах) после того как официальный дилер обманул и бросил. Не удивительно, что при таких раскладах, российские заказчики вместо поиска отечественных решений, предпочитают закупать альтернативные запчасти в Юго-Восточной Азии.
Применительно к машиностроительной продукции – есть интересное наблюдение, что оригинальная запчасть, пусть даже завезенная втридорога по параллельному импорту, котируется выше, чем ее азиатский аналог, который (как говорят) вырабатывает свой ресурс прочности в два раза быстрее.
Будь у реверсивного инжиниринга «голова» в виде обязательной государственной стандартизации – тогда можно было бы вполне обоснованно конкурировать с поставками из условного Китая. Потенциальными задатками такой головной организации обладает Федеральное агентство по технологическому развитию, призванный распределять субсидии на реверсивный инжиниринг. К сожалению, ни по финансам, ни по уровне задач этот институт не обладает полномочиями и функционалом министерства. Пока это не генератор проектов и не ответственный орган за их реализацию – а, скорее, государственный сопровождающий. Надеемся, что в дальнейшем эти полномочия появятся.
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет