Оборонка требует понятных сценариев развития. В связи с диверсификацией на уровне Правительства РФ все чаще говорят о механизмах «гарантированного заказа». Именно такое смелое словосочетание впервые прозвучало из уст вице-премьера Юрия Борисова на Форуме-выставке ГОСЗАКАЗ в марте.
Однако даже гарантированный заказ со стороны государства не гарантирует закупки отечественной продукции со стороны госкорпораций и естественных монополий. А ведь именно они являются самыми масштабными заказчиками в РФ, в их руках сосредоточена львиная доля внутреннего рынка для продукции машиностроения. С тем, чтобы заставить корпоративный сектор закупаться в России, у властей возникли трудности. Об этом свидетельствуют последние материалы заседаний Правительства. А также неумолимая статистика: не смотря на все усилия, корпорации и ТЭК остаются крупнейшими потребителями импорта в России.
Об исключительной роли корпораций в судьбе импортозамещения на форуме ГОСЗАКАЗ говорил Михаил Ремизов, заместитель генерального директора по стратегии, программно-проектному управлению и организационному развитию АО «ОДК»:
– Крупным нефтегазовым компаниям, очевидно, не хватает стимулов, чтобы расширять закупки у отечественных машиностроителей. 26 постановление, которым Правительство РФ попыталось решить этот вопрос (через создание кредитных инструментов), на них не очень влияет. Нужны долгосрочные договоры гарантированного сбыта. Однако такие договоры следует расширить, в том числе и на ту продукцию, которая уступает по характеристикам иностранным аналогам, – подчеркнул эксперт.
Также Михаил Ремизов сообщил, что целый ряд государственных мега-проектов в сфере топливно-энергетического комплекса, связанных с освоением Арктики (например, Ямал-СПГ, Арктика СПГ-2, Бухты Севера и других), не имеет точек применения национальных квот.
– Не рачительно и несправедливо не увязывать эти проекты с увеличением доли отечественного машиностроения, – отметил Ремизов. – Это значит, что создавая колоссальные льготные условия для работы корпораций (нулевая ставка НДПИ, нулевая ставка по экспортной пошлине на газ, льготный налог на прибыль, нулевая ставка НДС на закупки), правительство имеет в этих проектах близкую к нулю продукцию отечественного машиностроения. То есть государство на протяжение 12 лет не получает в бюджет ничего, и, при этом, оно даже не обеспечило условия для того, чтобы возникли смежные мультипликативные эффекты для отечественного индустриального сектора, – отметил Михаил Ремизов.
Что касается нефтегазовой отрасли, то расширять зону импортозамещения в этой области, по мнению эксперта, нужно заходя через отечественные инжиниринговые компании, через сборочные цепочки. Наращивать долю отечественного машиностроения следует через российских интеграторов.
«Гарантированный сбыт» еще ничего не гарантирует
Отсутствие адекватной промышленной политики особенно остро чувствуют в оборонно-промышленном комплексе. ОПК под страхом сокращения ГОЗ нужно перестраиваться на гражданские рельсы.
В помощь ОПК были приняты национальные квоты на закупку высокотехнологичной продукции. Это должно создавать определенные гарантии сбыта через госзакупки. Но до сих пор эти гарантии выглядят весьма абстрактно. Во-первых, потому что нет легального механизма принуждения заказчиков и госкорпораций к исполнению квот (значит, статистику можно фальсифицировать, или просто проигнорировать планы государства).
Во-вторых, нет доступных инструментов финансирования гражданских спецпроектов ОПК. Для переоснащения производства требуются, авансовые платежи, венчурные инвестиции, долгосрочные кредиты с нулевой или минимальной процентной ставкой.
В-третьих, в природе не существует и самих спецпроектов (в виде понятных пошаговых сценариев: проектирования, изготовления и внедрения высокотехнологичного продукта в гражданский сбыт). Как нет и понимания, кто отвечает за создание таких спецпроектов.
Сейчас эта ответственность де факто распределена между различным инжиниринговыми подведами, частично такие полномочия есть у Минпромторга, отчасти – у Минэкономразвития, немного – у Минобороны и даже у некоторых банков. Получается довольно размытая, разновекторная картина, в которой есть зерна истины и есть очень правильные, перспективные предложения, но нет промышленной политики как таковой.
Идеи о том, что предприятия сами выберут подходящую им позицию из официальной номенклатуры высокотехнологичной продукции, и раскрутят маховик производства в расчете на вероятную прибыль через госзаказ, – оказались отчаянной утопией. Пользоваться инструментом национальных квот пока решаются только те производители, кто уже имел гражданский сегмент в своем конвейере. А взяться за титаническую работу перестройки своих индустриальных циклов под туманное обещание обеспечить спрос со стороны государства никто не стремится. Это лишний раз доказывает несостоятельность кейнсианских теорий и подходов в применении к науке и промышленности. Ничего не будет работать само, даже если создать идеальные рыночные условия и «затопить» отложенными деньгами.
Эта мысль в очередной раз подтвердилась в конце мая в Казани, на заседании Комиссии Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) по оборонно-промышленному комплексу.
Критически об успехах диверсификации высказался Тимур Гареев, исполнительный директор Академии военных наук РФ, член совета директоров корпорации «Тактическое ракетное вооружение».
По его словам, программа технического переоснащения предприятий ОПК была хорошим шансом реанимировать выпуск средств производства, но, увы, 95% заказов ушло на Запад. «И сегодня имеем что имеем: в лучшем случае крупноузловую сборку корейских, тайваньских, китайских станков, ведь ни одна европейская или американская компания не пошла на локализацию производства в России. Это самообман, что нам будут что-то передавать», – заверил спикер.
«В этой конфигурации ОПК мы ничего не диверсифицируем», – подчеркнул Гареев. – Надо искать новые пути, новые формы. Организовать сбор идей».
Андрей Костенко, замдиректора компании «Балт Систем», с долей иронии рассказал о том, что ЧПУ-комплексы, разработанные его компанией, не считаются российской продукцией, поскольку в них используется импортная элементная база. Такой статус создает компании множество проблем, например, при экспорте станки дорожают чуть ли не на 70%. Докладчик напомнил, что, хотя минпромторг РФ и заявлял о дополнительных лимитах и бюджетных ассигнованиях на развитие отечественной электронной базы, официально уже признано, что ранее 2026 года она не появится. «Но если ждать подходящих российских микросхем и процессоров, мы получим отставание в десятки лет от западных конкурентов», – заверил Костенко.
Исполнительный директор удмуртской ассоциации «Развитие» Анатолий Федюкин напомнил, что прибыль по гособоронзаказу ограничена 5% и в этих условиях рассчитывать на динамичное вливание средств в развитие экономики невозможно.
Самым ярким подтверждением этого тезиса является крик о помощи судостроителей северной столицы. В начале мая они направили коллективное обращение к президенту Владимиру Путину с просьбой законодательно изменить схему расчета прибыли предприятий – головных исполнителей гособоронзаказа (ГОЗ). Они хотят, чтобы прибыль составляла не 5% от полной себестоимости продукции, как сейчас, а до 20%, и уходила не на обслуживание кредитов, а на развитие гражданской продукции и импортозамещение. Обращение подготовила рабочая группа, состоящая из членов Ассоциации судостроителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Союза промышленников и предпринимателей Санкт-Петербурга и представителей оборонных НИИ. В общей сложности: более 40 предприятий.
– Мы ощущаем острый дефицит управляющей воли государства, – подытожил Анатолий Федюкин. – А в ряде случаев оно пытается переложить часть ответственности и свои функции на предприятия, не давая при этом соответствующих ресурсов».
Административный тупик
Предприятиям ОПК вменяется в вину неумение перестроить внутреннюю структуру, отсутствие корпоративной культуры, нежелание заниматься непривычной работой на конкурентном рынке.
Отсутствие реальных успехов в диверсификации (масштабных, а не штучных) обычно списывают на косность и архаичность системы ВПК, жестко настроенной под государственный заказ. «Тяжелую на раскачку» госмашину упрекают в том, что она до сих пор функционирует по понятиям времен своего рождения, то есть 30-х годов XX века.
На самом же деле, эта жесткая настройка остается последним конкурентным преимуществом русской промышленности на мировом рынке. Ведь помимо досконального государственного планирования, она подразумевает еще и максимальную интегрированность научных организаций в производственные процессы, предельную минимализацию издержек (пресловутая работа предприятий ОПК с нулевой прибылью), механизм персональной ответственности за исполнение промышленных проектов (институт главный и генеральных конструкторов), суровую исполнительскую дисциплину и контроль качества (военная приемка). Все это в совокупности могло бы обеспечить прорыв продукции ОПК на гражданском рынке внутри и за пределами страны, стать для нее лучшей рекламой.
Однако, ради использования этих огромные преимуществ, нужно обладать политической волей и умом. Чтобы оправдать отсутствие того и другого, нынешним «эффективным» менеджерам остается ругать косность системы ГОЗ, винить «замшелый» советский директорат, пережитки плановой экономики.
Складывается впечатление, что в руках у первобытных рыночных сектантов оказался космический корабль (наследство от прежней высокоразвитой цивилизации). Они не знают, как его заставить летать, поэтому хотят распилить на части, и распродать по запчастям.
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет