В России значительная часть используемого программного обеспечения, в том числе в госорганах, – по-прежнему иностранная (операционные системы, офисное ПО). В подавляющей массе американские. При этом США в своей национальной киберстратегии прямо называют РФ врагом номер один. России есть, чем заместить программы заклятых международных партнеров, но мешают перекосы нормативной базы и пережитки колониального экономического мышления.
На текущий момент в реестре отечественного программного обеспечения насчитывается более 14 тыс продуктов. Значительный вклад в эту линейку сделала Ассоциация разработчиков программных продуктов «Отечественный софт». Ими оцифрован и опубликован огромный список замещаемого ПО в специальном Каталоге совместимости российского программного обеспечения. https://catalog.arppsoft.ru/replacement. Как видим, из этого реестра, практически на каждую разновидность иностранного продукта существует адекватный российский аналог.
Ведутся дискуссии о том, что именно считать отечественными операционными системами. В отраслевом сообществе российских разработчиков пришли к консолидированному выводу, что отечественная операционная система – это та, которую:
- способны на постоянной основе поддерживать российские разработчики в случае отключения внешнего репозитория.
Примером может служить ОС «Альт» на базе Линукс или РЕД ОС от отечественной компании РЕДСОФТ. Создатели этих продуктов находятся в РФ, имеют разветвленную базу компетенций и кадров; и даже свои региональные мощности.
Также неплохо обстоит дело с российскими системами управления базами данных (СУБД). Имеется достаточно большой выбор по СУБД для предприятий.
Минимальный объем сбыта, как стартовое условие честной конкуренции
Отдельные критики заявляют, что российское ПО не выдерживает сравнения с иностранными аналогами по объемам реализуемых функций.
– Отчасти, такая критика выглядит справедливой, – говорит Наталья Касперская, генеральный директор компании InfoWatch. – Однако, мы понимаем, что если не использовать и не закупать российское ПО, то не получится его исправлять. Потому что задачу ставит заказчик. Нет заказчика – нет задачи. Не будет качественного технического задания. Разработчики делают то, что делают. Когда появляется крупный заказчик, то возникает стимул дорабатывать под него свои системы.
По ее словам, постановка вопроса «вы нам сначала сделайте хороший продукт, а потом мы его купим» выглядит лукавством. Причем, выдвигаются требования, чтобы этот продукт был одновременно не хуже иностранных аналогов, был дешевым и одновременно соответствовал различным придумкам заказчика. Это физически невозможно.
Противники протекционизма в IT-секторе умалчивают очень важный момент. Секретом качества и рыночного успеха для любых разработчиков (американских, тайваньских или чукотских) является именно наличие перманентного заказа: поскольку заказ дает принципиально важную для IT-индустрии обратную связь с конечным потребителем. У западных цифровых корпораций миллионы пользователей по всему миру, а у российских производителей их на порядок меньше. То есть они находятся в заведомо неравных условиях по одному из ключевых стартовых факторов успеха. А значит разговоры про открытую конкуренцию здесь не уместны. Конкуренция с Oracle или Microsoft начинается там, где заканчивается их российский рынок сбыта, либо – где их импортное присутствие на нем сводится к минимальным гомеопатическим дозам.
В настоящий момент у государства есть три способа закупки программных продуктов. Два основных: заказная разработка, закупка лицензии. И один альтернативный: заказать разработку программного продукта на основе open source (или самостоятельно провести такую доработку).
Самый распространенный способ закупки ПО – это заказная разработка через конкурсные процедуры выбора подрядчика. Когда госзаказчик пишет техническое задание, исходя из собственных пожеланий и полагаясь на качество собственных компетенций. Такой способ таит значительные риски, поскольку в IT-отрасли написание ТЗ является не менее трудоемкой и проблемной частью созидательной работы, чем его дальнейшее исполнение. Заказчик может попросту не обладать достаточным уровнем специальных знаний, для составления адекватного ТЗ. Тем не менее, условное ТЗ составлено; и затем объявляется конкурс, который кто-то выигрывает и приступает к работе.
Что получается дальше: в случае механизма заказной разработки владельцем прав формально становится государство, на деле владеет ведомство-заказчик. При этом механизма переиспользования полученного ПО в Российской Федерации не существует. А это значит, что соседний государственный заказчик, оплачивает сходную либо идентичную по функционалу систему, которая делается во второй, в третий, в десятый раз… за бюджетные средства. Наиболее трагично, такой сценарий выглядит на примере различных муниципальных цифровых сервисов. На бескрайних просторах страны – 85 субъектов, а у каждого из субъектов, еще по десятку муниципалитетов. Когда каждый из этих заказчиков создает с нуля и дорабатывает свои грабли, на разные случаи жизни (социальное обслуживание, промышленность, торговля…), – то получается довольно страшная картина. Это картина отчаянного и беспощадного цифрового распила.
– Исходный код такие заказчики, по сути, использовать не могут, – поясняет Наталья Касперская. Потому, что у них нет для этого ни соответствующих специалистов, ни знаний, ни понимания. Разбираться в чужом коде – это неблагодарная задача, требующая наличия собственной инфраструктуры разработки. Поэтому он лежит мертвым грузом. Нам неоднократно встречались заказчики, которые рассказывают, что для них была написана система, но поддерживать они ее, к сожалению, не могут. Это происходит сплошь и рядом, это тенденция. До тех пор пока исполнитель оказывает услугу по поддержке ПО – заказанная система функционирует. А если исполнитель по каким-то причинам исчезает, все заканчивается. Таким образом получается, что данная модель закупок по своей сути – порочна. Во-первых, она приводит к появлению большого количества клонов. А во-вторых, это просто не эффективно использовать, поскольку сам заказчик не может этим управлять.
Второй способ – это покупка лицензии. Государственный или корпоративный заказчик выбирает из готового программного обеспечения на год и закупает его. Либо оно подключается к какому-то облачному сервису. Такой схемой активно пользуются многие гражданские ведомства. С точки зрения безопасности и пользы– этот способ приводит к тому же самому результату. Заказчик не может управлять программным кодом, он им не владеет, даже если приобретает исходный код. – Мы по некоторым продуктам готовы предоставлять заказчикам исходные коды совершенно хладнокровно, потому что мы убеждены, что в нашем исходном коде никто не разберется, – комментирует Наталья Касперская.
Антисистемный подход и провалы сертификации
В марте 2022 года ФСТЭК отозвал 54 действующих сертификата ПО. Это произошло, поскольку выяснилось, что его производители могут быть нелояльны или могут делать нечто вредоносное…
– Но, извините, когда этот сертификат давался, – ведь такого предположения не было, – недоумевает Касперская. – Почему? Выходит, что вся система сертификации – не совсем правильная, мягко говоря. Правда в том, что реально проверить чужое ПО (которое, к тому же, еще и регулярно обновляется) невозможно. Это просто черный ящик для покупателей.
В России сейчас нет легального сценария разработки, которым могли бы пользовать все государственные заказчики без риска растраты бюджетных средств или их неэффективного использования.
Огромным недостатком грантового подхода является выделение денег при условии дальнейшего коммерческого успеха продукта. Ориентировка на результат в форме коммерциализации приводит к тому, что в России просто не разрабатываются системные решения, связанные со средствами производства.
Нужен институт или специальный нормативыный режим, который бы позволял заниматься системными разработками на плановых, нерыночных принципах. Средства разработки, операционные системамы, системы хранение кода – все это в России является не окупаемой историей. На такого рода задачи в России вообще не выделяются деньги. В результате отечественная индустрия IT находится в критической технологической зависимости от иностранных методик, от импортных способов мышления, проектирования и развития IT-продуктов. Характерная иллюстрация такой зависимости – это российские разработки в области искусственного интеллекта. Если верить выставкам и официальным отчетам – успехи на этом направлении феерические. Однако если присмотреться к деталям, то здесь импортными являются абсолютно все средства разработки: фреймворки, датасеты, операционки…
Вопрос технологической независимости в IT невозможно решить без включения цифровых стандартов, выработки типовых технических заданий и типовых технических требований к IT-продуктам.
Стандартизация – это краеугольный камень совместимости : оборудования, программ, отдельных блоков той или иной системы. Все это является совместимым, если пишется по единым стандартам, и превращается в диссонансный хаос, когда этих технических требований никто не предъявляет.
– В России IT-стандартов просто нет, – рассказывает Касперская. – В институтах развития их не существует. Каждая из компаний приходит со своей разработкой, изложенной в немного ином ключе. А совместимы ли они между собой, и возможно ли это в принципе? Об этом никто просто не думает.
В завершение отметим, что единственным приемлемым выходом из положения, является консорциумный подход к разработке. Консорциум компаний-разработчиков способен взять на себя важные функции по стандартизации и выработке технических требований к продуктам IT и даже задачи по независимому составлению ТЗ для заказчиков в роли квалифицированной, сторонней, профессиональной организации.
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет