Экономические потрясения, в которые вступила страна, ставят ребром вопрос о дальнейшей роли бизнеса в закупках. 44 и 223 федеральные законы уже содержат в себе максимум теоретических и практических инструментов для сотрудничества госзаказчиков и корпораций с малым и средним бизнесом.
Однако в отраслевом сообществе сообщают, что проблемы все равно есть, а значит, эти механизмы нужно заставить работать в полную силу. Сама контрактная система больше не нуждается в правовой реформе и обладает достаточной устойчивостью.
В Торгово-промышленной палате РФ, которая является консолидированным выразителем позиции бизнес-сообщества отмечают, что после принятия 360-ФЗ в контрактной системе появилась определенная стабильность. Это благоприятно сказывается на самочувствии бизнеса. Однако многие предприниматели по-прежнему не видят доступа к тем форматам сотрудничества, которые заявлены в законе, не ощущают тех благ, которые обещаны бизнесу на бумаге.
– К сожалению, год от года маржинальность, заработки бизнеса, его прибыль на торгах снижается, – сообщила вице-президент ТПП РФ Елена Дыбова на Московском финансовом форуме в сентябре. – На сегодняшний день мы пока не подошли к решению целевой задачи: чтобы наши компании, используя возможности закупочной системы наращивали свой оборот и компетенции.
В числе главных вызовов для бизнеса – двусмысленности ценообразования. МСП должна быть предоставлена реальная возможность выходить из контракта без тяжелых последствий в условиях санкций и кризиса. Технически такая возможность в контрактной системе появилась, но правоприменительная практика еще толком не отработана. На местах возникают конфликтные ситуации.
– Мы не зря просили у Минфина разъяснений по данному вопросу. Бизнес жаловался, что при обращении к заказчикам, те отказывались брать на себя смелость соглашаться на расторжение контракта. Именно потому, что потом придет множество проверяющих, и ты замучаешься доказывать, что у тебя нет преступного сговора, – прокомментировала Елена Дыбова.
Отдельная история – это правоприменение национального режима в закупках у МСП. Для стимулирования российских производителей уже многое сделано, однако поддержка практически не доходит до самого важного сегмента – средний производственный бизнес. Елена Дыбова предлагает инициировать отдельный федеральный проект по развитию произвоственного бизнеса. – У нас есть преференции для российских компаний. Возможно, стоит подумать над определенными преференциями для региональных производителей. В разных субъектах РФ разные условия ведения бизнеса, разные издержки, – пояснила Елена Дыбова.
Есть вопросы в части применения электронных магазинов. В целом, очень продуктивный инструмент для развития бизнеса требует упорядочивания. Количество магазинов уже превысило подконтрольные масштабы. От увеличения числа таких площадок вовсе не растут возможности бизнеса. Парадокс, но 92%(!) опрошенных Торгово-промышленной палатой представителей МСП сказали, что они не имеют возможности серьезно работать в более чем двух электронных магазинах. Это требует определенных временных и организационных затрат, оформления и наполнения номенклатурных позиций, отслеживания процессов. Поэтому бизнес идет путем примитивных прямых переговоров с заказчиком (который сообщает, что торгуется в определенном электронном магазине). Само по себе, это обесценивает саму задумку электронной витрины, цель которой повысить конкуренцию, полностью устранить фактор времени, приблизить систему к смарт-контрактам. Не говоря уже о том, что на создание сервисов онлайн-торговли расходуются местные бюджеты. По-хорошему, требуется оптимизация этих ресурсов в интересах поставщика. Нужно, чтобы бизнес, придя однократно в систему, также однократно сообщил о себе и своих возможностях и больше не нес никакой нагрузки на кадровую службу. Напомним, правительство изначально пыталось монополизировать этот процесс путем создания единого электронного магазина «Березка», куда всех поставщиков предлагалось «загнать» в добровольно-принудительном порядке. Однако, в либерально настроенном сообществе поднялся уровень недовольства этим решением и выбор был сделан в духе времени – то есть в пользу вариативности. Высказывались даже мысли о том, что, дескать, сами электронные магазины должны конкурировать друг с другом за качество сервиса. Теперь они доконкурировались до хаоса.
Сегмент корпоративных закупок, который, по замыслу, должен был стать спасательным кругом для бизнеса, почему-то этим кругом никак не становится.
Возможно, причина в слабой эффективности закона. 223-ФЗ для заказчиков носит формальный рамочный характер. Главная проблема отнюдь не в гибкости закона и не в том, что заказчик сам регулирует свою закупочную деятельность через собственноручно составленное положение о закупках. Изъян в том, что в 223 законе сведена к минимуму презумпция ответственности заказачика. К которому невозможно предъявить дисциплинарные требования. К примеру, в 223-ФЗ, уже достаточно давно действует обязательная квота обязывающая осуществлять закупки у малого бизнеса. Корпорации торжественно отчитываются об исполнении этой квоты. Однако в отраслевом сообществе, говорят, что не замечают широкого действия этой нормы.
– Мы фиксируем падение численности МСП. Давайте поддержим усилия корпораций и разберемся: где те МСП, которые стали счастливыми обладателями все возрастающей доли закупок у бизнеса, – предложила на конференции ФАС в Сочи вице-президент ТПП РФ Елена Дыбова.
Очень своевременное предложение, особенно в контексте экономической мобилизации России. Дело в том, что закупки госкомпаний, госкорпораций и естественных монополий остаются самой неподконтрольной зоной российской экономики. Вообще-то любой закон – это, в первую очередь, средство принуждения. Однако в 223-ФЗ режим принуждения почему-то не активирован. В свете санкций и экономической войны это превращается серьезную угрозу национальной безопасности. Большая часть (по объему и затрачиваемым средствам) закупок страны осуществляется именно через 223 закон. При этом закон не позволяет обязать корпорации использовать российскую продукцию и оборудование (даже в проектах с участием прямых государственных инвестиций), контролировать объемы импорта, принуждать к исполнению технических требований. Теперь выясняется, что и достоверность исполнения квот на закупки у МСП – также вопрос сомнительный.
В России происходит переход к мобилизационной экономике с усилением роли государства и государственного планирования во всех процессах. Это ставит ребром неизбежный вопрос о месте коммерческих компаний, инвестиций и бизнеса в государственном и корпоративном заказе, а самое главное – о рентабельности дальнейшего ведения бизнеса, о гарантиях дальнейшего существования в условиях кризиса.
«Это не означает, что бизнес остановит свою деятельность, но, с высокой вероятностью, бизнес перейдет в режим «закрытия обязательств» или «выжидания», поиска определенности, – прогнозирует Spydell_finance. Учитывая, как внешние, так и внутренние финансовые ограничения, единственной надеждой на продолжение инвестиций – является государственная инициатива».
Малый и средний бизнес «нужно вовлекать в компенсационные связи» госкорпораций и крупных государственных инновационных предприятий, считает председатель Комитета Государственной Думы по вопросам собственности, земельным и имущественным отношениям Сергей Гаврилов.
Такой способ развития подразумевает обязательное определение правил субконтрактации. Если российские власти действительно рассчитывают спасти бизнес (а не отправить его под сокращение), то потребуется в срочном порядке принимать закон о субподряде (или что-то аналогичное по смыслу). Считаем, что в поисках адекватного примера не нужно изобретать велосипед. Достаточно взять прекрасно работающую схему организации субподрядных отношений из гособоронзаказа, где четко определены роли головного заказчика, субподрядчиков первого, второго уровней. Компании смогут чувствовать себя уверено в рамках понятных правил с понятными уровнями ответственности.
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет